Повелительница грозы

Танька бросила на него укоризненный взгляд, и Богдан смутился – все время забывал, насколько Ирка не выносит напоминаний о своей собачьей сущности.

В этот раз Ирка не обратила на его оговорку никакого внимания.

– Они как раз уверены, что обязана! – трагически воскликнула она. – Дядька Мыкола и Вук говорят, что я – хортицкая ведьма! Якобы это моя работа! И я всю жизнь должна сидеть поблизости от Хортицы и того… обеспечивать мир! – В голосе ее звучало отчаяние.

– Ну, и чего ты напряглась? – явно не понимая ее страданий, пожала плечами Танька. – Любая профессия создает проблемы. Строителям иногда кирпичи на голову падают. У балерин ноги больные – а когда они на гастроли по всему миру мотаются, так ничего, кроме репетиционных залов, увидеть не успевают! У бухгалтеров нервы не в порядке – их посадить могут, даже если просто случайно ошибешься! И у бизнесменов также – причем посадят, даже если ты не ошибся! Особенно если не ошибся! И живут все люди на самом деле не где хотят – а где жилье есть. Или работа.

Ирка опешила. Танькина невозмутимость показалась ей самым натуральным предательством! Она тут мучается, а эта кабачки лопает и насчет строителей с бухгалтерами рассуждает? Танька что, всерьез не видит разницы? И главное, не сразу сообразишь, что и возразить!

– Но ведь они хотя бы сами выбирают, кем быть – бухгалтером или строителем! – наконец нашлась, что ответить, Ирка. – А я…

– У некоторых профессия определяется чуть не от рождения – у певцов, например. Или каких-нибудь математических гениев, – перебила ее Танька, – и все, между прочим, этому только радуются! А на жизнь ведьмовством вообще заработать как не фиг делать, – с энтузиазмом шуруя вилкой в банке, сообщила она. – Так сказать, в свободное от основных обязанностей по сохранению мира время!

Ирка колебалась между желанием сказать Таньке в ответ какую-нибудь гадость и необходимостью посоветоваться. Второе победило.

– Вук ерунду какую-то порол… – неохотно пробормотала она. – Вроде бы Айт должен был меня обеспечить – они все уверены, что я его затем и вызывала.

Глаза Таньки на миг остекленели – даже вилка перестала колотить по стенкам банки.

– А знаешь, это логично, – вдруг сказала она. – Между нашим миром и миром змеев явно есть связь – так что, возможно, твоя работа хортицкой ведьмы нужна не только нам, но и им… И не исключено, что именно змеи берут на себя финансирование. Это вроде гранта на уничтожение ядерного вооружения.

– О, так может, Айт за этим и вернулся? – оживился Богдан. – Вручить тебе сундучок с сокровищами затонувших кораблей?

– Я ему этот сундучок… В пасть засуну и пропихну поглубже! – яростно выдохнула Ирка. – Мне подачки от гадов не нужны!

– Ну и на фиг такие крутые обломы? – лениво прислоняясь к дверному косяку, поинтересовался Вук. – Что, у тебя с тем змеем не сложилось, а, коза?

Сидящая в кухне троица испуганно дернулась – просматривающийся сквозь кухонную дверь коридор только что был пуст. Да и как громила Вук мог подкрасться незаметно?

– Не ваше дело, – сквозь зубы процедила Ирка. – Еще раз меня козой назовете – я действительно в козу обращусь и рогами вам поддам!

– Ничего, как-нибудь выдержу, – усмехнулся Вук.

– А ты взаправду не знаешь, як змия шукаты, а, видьмочка? – выглядывая у него из-за спины, поинтересовался дядька Мыкола. Старый богатырь пролез на кухню и уселся на табуретку, нахохлившись, как мокрый воробей – даже сползшая на глаза фуражка выражала абсолютное уныние. Помолчали. – А кажуть… того… у котов в нутрях есть така косточка – якщо видьма з кота ту косточку вытягнет, вона, мов, стрелка компаса, сама покаже, де змия шукаты, – неуверенно предложил он.

Из-под стола раздался истошный мяв, и, чуть не сбросив клеенчатую скатерть, Иркин кот вскочил к ней на руки. И уже оттуда, выгнув спину и хлеща хвостом, люто зашипел на Мыколу.

– Вы что – живодер? – сгребая кота в охапку и крепко прижимая к себе, вскочила Ирка.

– У черных котов! – уточнил Мыкола. – Твий – негодящий!

Кота это не успокоило – наоборот, он стал шипеть еще более злобно и рваться у Ирки из рук.

– Черных котов я тоже резать не стану! – возвысив голос, рявкнула она.

– Ты ведьма! У тэбэ работа есть – змия шукаты! Я ей верное стародавнее средство предлагаю – а вона ще кобенится! – гаркнул дядька Мыкола, изо всей силы влупив кулаком по столу.

Если бы удар достиг цели – хана столику! Но у самой столешницы кулак Мыколы увяз в сгустившемся, точно желе, воздухе.

– В стародавние времена много верных средств было! – посверкивая вмиг зазеленевшими глазами, процедила Ирка. – Например, в былинах говорится, что богатырей регулярно в поруб[4] сажали – головы им охладить, чтобы в мозгах прояснилось! – Будто невидимая рука начала медленно отгибать кулак Мыколы обратно, пока тот не очутился у старого богатыря под носом. – Поруба у меня нет, зато есть отличный холодный погреб: я там картошку держу… и еще живую башку Шелудивого Буняка – от его взгляда все под землю проваливается! Хотите, покажу?