Повелительница ястреба

— С тобой все в порядке, сынок? Смотрю, выглядишь ты хорошо, цвет лица здоровый. Сестры не морили тебя голодом?

— Нет! — радостно воскликнул Кэрил. — Они хорошо меня кормили, были очень добры ко мне. Когда мы двинулись в путь, одна из них угостила меня пирожными и конфетами, а другая одолжила мне ястреба и позволила охотиться с ним, так что я мог добывать себе дичь на ужин. Вот эта девушка — хозяйка ястреба, — добавил он и, высвободившись из объятий отца, подтащил поближе к креслу слабо упиравшуюся Ромили.

— Она мой самый верный друг. Ее зовут Ромили.

Итак, она оказалась лицом к лицу с лордом Хастуром, высоким, худощавым до хрупкости, с длинным неподвижным лицом, которое, казалось, никогда не расслабляется. Четко очерченный подбородок, глаза серые, пронзительные… Сначала Ромили не могла догадаться: кого напоминали его глаза, потом дошло — так смотрят ястребы.

— Я благодарен вам за то, что вы были так добры к моему сыну, — сказал Лиондри Хастур. Голос у него был негромкий, этакий ясный, исполненный силы баритон. — После того, что случилось в Неварсине, я решил, что войны не избежать, но людям Каролина пришла в голову великолепная идея — взять его заложником, потом вернуть. Хитрый ход…

— Эта идея не принадлежала Ромили, папа, — заявил Кэрил.

Ромили замерла, но, по-видимому, мальчик сам сообразил, что пока еще рано упоминать имя Орейна, тем более Аларика. Не с первых же минут встречи дразнить гусей. Но было поздно — по крепко сжатым челюстям Лиондри девушка догадалась: отец понял, что не договорил сын. И голос Лиондри чуть изменился. Ромили готова была поклясться, что лорд мысленно сказал: «Еще одно очко не в пользу Орейна, а ведь этот человек клялся мне в верности еще до того, как присягнул Каролину. Что ж, придется взять женщину в заложницы; она может знать кое-что о местонахождении Орейна, а где один, там и другой…»

Однако не только Ромили удалось разобрать его мысли. Глаза Кэрила широко раскрылись, на лице отразился неописуемый ужас. Он даже вслух выговорить не смог — голос сел. Так и просипел едва слышно:

— Ты же дал слово! Слово Хастура…

Этот сип резанул Ромили — мальчик поверить не мог, что безупречный образ отца так быстро даст трещину. Кэрил едва не потерял сознание. Лиондри перевел взгляд на Ромили.

— Сестра, знаешь ли ты, где сейчас находится Орейн?

Под его пристальным, проникающим в сознание взглядом лгать было бесполезно — правду он мог вытащить в любой момент. И эта ясность, жестокая, но незамутненная определенность облегчили ее состояние. Что ж, в лоб так в лоб, но хитро, иначе можно скорехонько без лба остаться. Спокойнее, спокойнее, чуть расслабься, вспомни какую-нибудь песенку — вот и распевай ее мысленно. Только не ври, правда — твое спасение.

— В последний раз я видела лорда Орейна в Каер-Донне. Он привел Кэрила… простите, Каролина, в гостиницу Ордена. Это было… дай Бог памяти… более десяти дней назад. Думаю, что теперь он при армии.

Хотя девушка и завела какую-то глупейшую мелодию, ей не удалось сдержать картинку, которая запечатлелась в памяти, — конные отряды, пешие полки, лес знамен, громкий рев боевых труб, приветственные крики толпы, она сама, стоявшая на пороге гостиницы, и, конечно, главный стяг — огромное знамя цветов Хастуров: голубой и серебряный… Орейн в доспехах, двигающийся рядом с так и не узнанным королем… Лиондри, естественно, считает его не королем, а узурпатором…

«Я надавал обещаний, которых не в силах выполнить… Не могу понять, каким же образом я стал палачом и правой рукой Ракхела? Как ему удалось окрутить меня… Боже, как тяжко прозрение…»

Ромили едва сдержала изумление. Неужели она может с такой легкостью читать мысли человека, стоящего напротив нее? Что же с ней такое творится? То же, что происходит, когда она сливается мыслью с животным? Или, может, она способна улавливать незаметные движения зрачков, губ, век, ноздрей? Но ведь чужие раздумья ясно отдаются в ее голове. Это вконец перепугало девушку, однако Ромили удалось удержать себя в руках — сказались долгие годы тренировки с конями и ястребами. Если Лиондри поймет, что его голова — открытая книга, ей и дня не прожить. Держаться, не показывать вида, побеспокоиться о защите. Она уже начала подумывать о том, чтобы поставить защитный экран, отгородиться, но в этот момент Хастур как будто почувствовал что-то и сам закрылся.

«Чего я так испугался? Уже столько лет читаю чужие мысли — и ничего. Что ж я теперь так разволновался?»

Лорд Хастур произнес с холодной вежливостью:

— Я обязан наградить вас за заботу о моем сыне. Только не просите оружия, которое может быть использовано против меня в этой несправедливой войне. Исключая вооружение, что бы вы хотели получить?

Этот вопрос Яндрия и Ромили обсудили заранее. Предводительница научила ее, как поступить в этом случае, и Ромили твердо заявила:

— Я прошу наполнить три мешка медикаментами. Они очень нужны сестрам. Прежде всего перевязочные материалы, далее, желе, которое помогает остановить кровь, и еще добавьте порошок каралы.