Повелительница интерьеров и генералов (СИ)

Тем более наш великолепный ремонт подходил к концу, и буквально на днях мне станет предельно ясно, что делать дальше: бежать или готовиться к выходу в свет обновлённой Абигаль Иниго — уникальной пряхой и главой рода Лианор.

Да-да, вариант с экстренным бегством я не отметала, несмотря на то, что Доминга был переполнен оптимизмом. Я потихоньку копила деньги. Гресия нашла прекрасный рынок сбыта наших украшений. Оказывается, у няни в столице имелась родня — тётка, которая удачно вышла замуж за торговца посудой, а у того имелся приятель-галантерейщик. И вот в его магазине с перчатками, шляпками и чулками нашли свое место наши с сыном волшебные изделия.

Сделав партию кулонов и колец, мы перешли на броши, гребни и шпильки, которые раскупали, как горячие пирожки. Галантерейщик в своём деле оказался профи и создал вокруг новых диковинных украшений ауру таинственности — уникальный товар, доставляемый ему якобы с островов Отверженных, раскупали по записи. Благородные дамы натурально получали номерки и выстраивались в очередь. Мы поставили дело на поток и за прошедший месяц смогли отложить кругленькую сумму. В шкатулке Консуэло теперь хранились алмазы — их мы пока не сбыли — и целых двенадцать тысяч гербовых велсов так нужных нам для бегства.

— Гааль, я думаю назначить приём по поводу окончания ремонта особняка на следующие выходные, — сказал мне вчера Доминга, когда провожал до дома после работы. — Как раз останется ещё две недели до совета. Королю хватит времени принять правильное решение.

Я не спешила радоваться и верить, потому что жизнь меня научила: нельзя расслабляться, иначе можешь получить знатную оплеуху. Например, придёт откуда ни возьмись молоденькая практикантка, и отправишься ты жить из своей квартиры в родительский дом. Однако слыть в глазах Доминги скептиком, пессимистом и вообще демонстрировать недоверие мне не хотелось, поэтому я одобрила его план.

— Положусь в этом деле на вас, — сказала с улыбкой. — Но вы меня должны научить нужным манерам. Я, конечно, уже обтесалась в вашем мире, но где-то могу допустить прокол.

— На этот счёт даже не волнуйтесь, — успокоил Доминга, — с завтрашнего дня я лично займусь вашей подготовкой к приёму. Рабочие вполне справятся без вас, и материалов им хватает. Так что пройдём все новые комнаты одну за другой и отработаем ваше в них поведение.

Уверена, что генерал не имел в виду, что мы будем отрабатывать моё поведение в будуаре, бассейне и в спальнях для гостей, но я подумала исключительно о них! И всю ночь мне снилось всякое разное томное.

А наутро я шла в сопровождении охраны из двух воронов в поместье генерала, не в силах сдержать предвкушение чего-то будоражащего все внутри меня так, что хотелось краснеть и вздыхать. Я даже детей дома оставила с Гресией, питая непонятную надежду. Дожилась!

Доминга встретил меня в холле. Он всегда встречал нас лично, не перекладывая это на Карлоса. Но сегодня генерал надел парадный мундир, собрал волосы в низкий хвост — от одного его строгого вида дух захватывало — и галантно протянул мне руку, будто прямо с порога приглашал на танец.

— Доброе утро, прекрасная госпожа Гааль, — проворковал он пробирающим до мурашек голосом, — я решил, что самым правильным и быстрым способом подготовить вас к приёму, будет наглядная демонстрация официального поведения аристократов. Сделаем так: вы реагируете на мои реплики и действия, повторяете, а я поправлю, если ошибетесь. Начнём?

Я ослепительно улыбнулась и слегка склонила голову — копировала оставшееся на подсознании воспоминания о фильмах из жизни всяких придворных особ.

— Доброе утро, генерал Элмо, — ответила и вложила руку в большую мужскую ладонь.

Он легонечко её сжал, даже скорее погладил, и потянул меня внутрь дома, мягко поправив:

— Доминга. На приёме называйте меня Доминга. Вполне допустимо в нашем с вами случае обращение по имени даже на официальных приемах. Также по имени вы должны будете при встрече обращаться к Донато Иниго и Антонио Лианор.

Мы вошли в гостевое крыло рука об руку.

Все комнаты первого этажа уже были готовы. Маги-строители колдовали на третьем, доделывая спальни, и мы оказались в развлекательной зоне совсем одни. Сердце трепетало, пока я пыталась угадать, с какой комнаты мы начнём репетицию. Со столовой? С бара? С зала для рукопашных поединков? А вдруг Доминга сейчас скинет с себя мундир и, забравшись на ринг, будет изображать бой, а я должна буду правильно реагировать на это? Хоть бы! Я бы не отказалась на него посмотреть, делая вид, что совершенно равнодушна.

Но нет! Мы вошли в бальный зал. Генерал взмахнул рукой, и по огромному помещению полилась музыка. Что ж, потанцевать в объятьях Доминги — тоже впечатляющий опыт. Тем более я ни одного местного танца не знаю.

Мы встали в классическую стойку для вальса на приличном друг от друга расстоянии, и Доминга сказал:

— Я уверен, что с танцами у вас проблем не возникнет, потому что все они пришли к нам от правзамов. Как и музыка, которую исполняют на светских приёмах.

И правда, звучавшая мелодия напоминала «Венский вальс».