Повелительница снов

Поправляя свой растрепанный вид, отстраняя его руки, которые все не хотели прерывать свою работу, Варя заявила, подкрашивая перед зеркалом полные губы:

- Только я, Рашид, по коридорам и по столам не кусочничаю. Давай-ка, все вместе приготовим, гонца пошлем к Хоме, а потом примем коньячку - и в постельку! Так даже больше возбуждает!

Рашид, с трудом гася вожделение и переходя на деловой тон, сказал:

- Лады! Ну, ты и держишься! Может замолвить за тебя словечко? С такой как ты, я бы хоть куда пошел!

- Ага, в разведку! Проблемка только со мной, милый, я не хожу куда попадя.

- Я давно заметил, что у тебя все горе от ума, была бы маленько полегче, цены бы тебе не было. А то, вон, чуть всю нашу игру не испортила, Сашку с пути истинного сбила.

- Про Сашку - не надо! Пойдем, Рашид, время дорого, мне еще к смерти готовиться.

Варя впервые следила за приготовлением дерьма. У Рашида было немецкое фармацевтическое оборудование, выглядело все весьма эстетично и достойно, особенно на его финской кухне. Они опять, шутки ради, поторговались из-за процентов, Рашид попытался было что-нибудь с нее снять, но Варя предупредила, что тогда включит счетчик, и два часика затикают. Уговор есть уговор, и Рашид четко взвесил двенадцать процентов. Варя не думала, что готовить качественную отраву так долго. Фуросемид, щедро опрокинутый ею в рот в качестве демонстрации его безобидности, делал с ней кошмарные вещи. Мочевой пузырь дергало острыми спазмами, но, преодолевая мучительные позывы, она внимательно следила за тем, как Рашид кипятил и процеживал эту гадость. Он догадывался о ее затруднении и выполнял все нарочито медленно. Наконец, одноразовые шприцы были тщательно упакованы в пакетики с позолоченными монограммами, а затем в общий легкий сверток. Рашид был известной фирмой!

Варя выхватила у него сверток и прямо с ним помчалась в туалет. Сидя там, она услышала зуммер, и единственное слово, сказанное Рашидом в телефонную трубку: "Да!". Она вышла из туалета бледная, ей было плохо. Она спросила: "Ты обо мне говорил? Меня выследили?". Рашид ответил: "Успокойся, звонил курьер, сейчас придет за пакетом".

Когда раздался условленный звонок в дверь, Варя спряталась за косяком двери, и следила, как Рашид отдал кому-то в руки взятый у нее пакет. Он закрыл дверь и, обернувшись к ней, посмеиваясь, сказал: "Варь, тебе все равно в течение двух часов до дома не доехать - обсикаешься! Не знаю, стоит ли на тебя сейчас коньяк переводить?".

Варя пошла в его спальню и, скинув на кресло одежду, молча легла в не заправленную постель. Рашиду снимать было особо нечего, поэтому он тут же оказался рядом. Он был выше Вари на голову, а после армии он вернулся мощным тренированным мужиком. Первый раз он взял ее очень больно, молча и быстро. У нее все ныло, пульсировало, от боли она не могла сдержать коротких горловых всхлипов. Но она честно отрабатывала двенадцать процентов и всем телом отвечала на его лихорадочный, нервный ритм. Когда он, наконец-то, ушел из нее, Варе стало легче дышать. Вдруг ее пронзила острая жалость к этому человеку, только что мучившему ее. И она со спокойной нежностью погладила его плечи, уткнувшуюся к ней в плечо голову и тихонько прошептала: "Какой же ты дурак, Рашид, бедный, бедный дурак!".

- Пойдем в ванну, Варя, передохни, - осевшим голосом сказал Рашид.

Там он стал ласкать ее под прохладным душем. Ей, как всегда от воды, стало легче. Она просто оживала от тоненьких струек, бивших в кожу. Но Рашид уже заторопился, стал тянуть ее из ванны, он уже опять хотел ее. На этот раз он довольно долго, весьма умело ее готовил. В нем уже не было желания сделать ей больно, он уже не насиловал. Может быть, в других обстоятельствах у них бы что-то и получилось, но сейчас у нее все не то было внутри. Она не понимала, как это она может здесь лежать, когда ее муж и ребенок, умирая от страха, сидят дома. Даже собаку они не выгуливали, и она гадила на синтетическом коврике в туалете.

Ее удивило и даже несколько покоробило то, что Рашид стал вдруг шептать ей ласковые слова. Вот этого ей сейчас совсем было не нужно.

Два часа истекли, и Рашид, лежа голым в постели, ловил ее руку и мешал одеваться.

- Ты знаешь, я никогда не думал, что у тебя такая нежная, просто шелковая кожа, ни одного волоска, только пушок, как у абрикоса.

- Правильно, вы ведь все уверены, что у меня кожа, как у носорога! Ты не видел, куда я скинула свои колготки?

- Возьми в верхнем ящике трюмо, там несколько пачек безразмерных. У тебя все такое теплое, удобное, ласковое.

- Теперь уже ненадолго. Скоро все будет холодное, безразличное и вывернутое наизнанку!

- Ты с Сашкой спала?

- Что? А, впрочем, да, спала.

- Дурак он, все имел, "Рено" купил только-только. Тебя имел, так какого черта?!

- Знаешь, ему все время снилась война.

- Ну, и что? Мне вот тоже все время снится, что мне горло перерезают. Я крикнуть не могу, на помощь позвать, а режут в Афгане вот так, - показал он на своем горле, - часто снится.