Повелительница снов

Слова в записке как-то не складывались, она понимала, что ее родители, знавшие войну, голод и еще кое-что по страшнее, не поверят, что можно покончить с жизнью только из-за задач с циклами. В прошлом году какой-то участок папиного управления случайно порвал правительственный кабель. Кабель был очень секретный, поэтому о его местонахождении не знали и инженеры телефонных сетей города, выдавшие ордер на земляные работы. Папу долго допрашивали в КГБ, временно приостановили его членство в КПСС, грозили снять с работы и дать ха-а-роший срок. Папа и мама неделю не спали ночами, но никто из них с собой не кончал, наверно, из-за Варьки с братом. Потом все обошлось, папу оправдали, его только заставили выплатить шесть окладов, поэтому он опять, как после двух теплотрасс, затянутых грунтовым плывуном, сидел полгода без зарплаты. Нет, она решительно не знала, как объяснить родителям свой последний полет. Она плакала и терла без того уже красные глаза, но найти подходящих слов утешения папе и маме не могла. А, кроме того, ее еще что-то смутно тревожило в этой ситуации, что-то темное, нехорошее, что непременно всплывет наружу после того, как ее не станет. Но как только Варька пыталась сосредоточиться на этих мыслях, они ускользали от нее, как эти проклятые вычислительные задачи.

Беда Варьки заключалась в том, что слишком долго в своей жизни она махала кулаками, так и не увидев грозной силы своего главного оружия. Лоб в лоб привыкла она встречать все невзгоды своего недолгого пути, так и не научившись заходить с флангов. И никто не потрудился ей объяснить, что одного лишь ее взгляда зеленых глаз и ласковой улыбки малиновых губ было бы достаточно, чтобы вся эта дикая карусель с условными и безусловными переходами вдруг крутанулась в ее сторону. И уж не Марина, которая лучше ее понимала своим рано повзрослевшим умом, что скрывается за упорным вниманием их преподавателя к Варьке, кинулась бы сейчас ей на помощь. Никого Варя не просила о помощи, да и кто бы смог сейчас ей помочь? Но она совсем забыла о двух мужчинах за своей спиной, умудренных опытом давно прошедшей жизни. Она вздрогнула, когда рука старшего из них легла на ее плечо. Рука оказалась на редкость тяжелой и до ужаса реальной. В сгустившейся тьме вокруг горевшего ночника эти двое вовсе не были прозрачными, а на стене колебались их длинные тени. Человек знаком руки позвал ее за собой. В другое время она бы, конечно же, не пошла. Но сейчас она молча вышла за ними в лунную, без единого облака ночь.

x x x

Она сидела в странном доме с окнами, на которых вместо занавесок висели пожелтевшие газеты. Стены между стеллажами книг были оклеены вырезками из журналов, создававших сплошной пестрый коллаж. На них запуски ракет чередовались с фотографиями машин и голых женщин, видами Каракумского канала. Над разложенным диваном, на котором кто-то спал, укрывшись огромной медвежьей шкурой, висел некогда красивый, траченный молью ковер. Возле спящего у дивана стояла недопитая трехлитровая банка разливного пива.

Мужчина зашевелился, зевнул, потянулся выключить горевший над ним торшер и с удивлением уставился на Варьку. Она сидела в кресле напротив него в полупрозрачном хитоне с золотым шитьем по краю. Ее темно-каштановые волосы азиаты убрали под длинную заколку резной слоновой кости. Варя потерла глаза, их еще щипало от недавних бурных слез, и дюжина тонких дутых браслетов на ее руках издала нежный переливчатый звон. Мужчина натянул на себя шкуру, он был совершенно нагой. В отчаянии он откинулся на подушку и уставился в потолок.

- Вячеслав Алексеевич! Я очень прошу вас объяснить мне самую суть все этих задач, и, если можно, дайте мне до завтра какую-нибудь литературу по этому вопросу, - сказала Варя скорбным усталым голосом.

Вячеслав Алексеевич беспомощно посмотрел на свой портфель, стоявший у письменного стола. Добраться до него без штанов при Варьке он решительно не мог. Не смотря на то, что хитон практически не скрывал ничего того, что он силился раньше рассмотреть в Варе под коричневым форменным платьем, он старался отвести от нее взгляд, потому что портфель ему был подан одним из двух суровых мужиков, в обществе которых она находилась. Они были с виду совершенные узбеки с наглыми свирепыми физиономиями. Возражать что-либо не имело никакого смысла, потому что на кожаных поясах у них висели огромные узкие мечи.

Сейчас он очень жалел, что в последнее время несколько злоупотреблял спиртными напитками. Неужели теперь приступы белой горячки начнут трясти его и с пива? Варя сидела близко, как же она была хороша... Доступна и красива. Вот чего ей так не хватало в реальности - доступности. Жаль, что рядом с ней сидели на корточках два чучмека и не сводили с него глаз.