Повелительница страсти

– Знаешь, я бы на твоем месте пока не стал бы ничего здесь менять, – сказал он. – Если бы ты сказала Мейсону обо всем этом, он разрешил бы оставить все, как есть, и ты продолжила бы здесь работать.

Эва-Мари окинула помещение взглядом. Оно было уютным и достаточно просторным. Когда она создавала студию, то раздарила и отправила на хранение тонны одежды, скопившейся со времен ее детства. Ее нынешний шкаф был гораздо меньше.

Стены студии она обила гипсокартоном и звукоизоляционным материалом. В планах была обработка поверхности стен, но потом Мейсон купил поместье. Слева было достаточно места для небольшого письменного стола, на котором стояло записывающее оборудование, сценарии, небольшая лампа и канцелярские принадлежности.

Это все, что ей было нужно для записи аудио-книг.

Она никогда не приводила сюда Мейсона, и он никогда не спрашивал, что она прячет в гардеробной. Студия была ее тайной. Здесь она пыталась строить новую жизнь, сохранить свою независимость и поэтому чувствовала себя уязвимой. Мейсон всегда добивался того, чего хотел, несмотря на последствия. Он, наверное, посчитает ее усилия слабыми, не сравнимыми с его собственными достижениями. Она надеялась, что сможет провести последние дни в доме своего детства, не раскрывая себя.

Эта студия была ее детищем, она принадлежала ей, и только ей. Друзья, Лоуренс, даже родители не знали о ее существовании. Только Джереми догадался о предназначении этой комнаты. И он, к удивлению, поддержал ее. Она просто не могла поделиться этим с Мейсоном. Это было слишком личное, говорить об этом было слишком рискованно. Если она потерпит неудачу, ей не хотелось, чтобы все об этом узнали.

– Я не стану говорить с ним об этом. Пока… – сказала она, указав на оборудование. – Я даже родителям ничего не рассказала. Как я могу…

– Ты должна настроиться на позитив.

– Нет, – твердо ответила она, повернувшись к нему. – Никакого позитива. Не в этом деле. Мой отец почти разрушил семью Мейсона. Он никогда не простит нас. Не важно, как хорошо мы проводим время вместе. – Эва-Мари запнулась, подбирая слова.

Джереми понимающе улыбнулся:

– Действительно, очень хорошо.

– Это не продлится долго. – Она снова окинула взглядом комнату. – Вот это мне действительно нужно. Если у меня это получится, я буду твердо стоять на ногах.

– Если с Мейсоном все ненадолго, то зачем здесь это? – Джереми указал на вечернее платье в чехле для одежды, висевшее на вешалке у двери.

Сердце Эвы-Мари затрепетало. Джереми знал про платье, они обсуждали это, когда грузчики складывали вещи на первом этаже. Она должна была поместить его в камеру хранения, но не смогла. Она все еще надеялась, что Мейсон попросит ее сопровождать его на прием к Лайзе, когда вернется.

Она знала, что он купил новый костюм, так как его привезли при ней.

– Я даже не знаю, зачем мне оно. Мейсон не упомянул, что берет меня с собой на прием. – Эва-Мари упала в свое кресло. – Зачем я мучаю себя?

Потому что это были лучшие несколько недель ее жизни. Не было родителей, которые постоянно осуждали и критиковали ее. Она успешно справлялась с работой. И был мужчина, который хотел ее, заставил чувствовать себя сексуальной.

Даже если она ему нужна лишь на короткое время.

– Так просто иди туда и покажи ему, что он теряет, – сказал Джереми.

Она печально улыбнулась:

– Не могу. Я не получила приглашения. Если только…

– Что?

– Лоуренс попросил меня пойти с ним.

Джереми покачал головой:

– Не делай этого.

– Не буду.

Но она не была уверена в этом. Ее уязвила мысль о том, что Мейсон будет там без нее и даже не подумал ее пригласить.

Джереми указал на платье:

– Оно тебе очень идет. Нет ничего плохого в том, чтобы надеяться, Эва-Мари.

– Когда надежды не оправдываются, не остается ничего, кроме ощущения пустоты и разочарования, – ответила она холодно. Глубоко внутри она уже смирилась с тем, что ей никогда не найти того, кто будет принимать ее такой, какая она есть, как личность, со всеми ее проблемами, в том числе семейными.

Она горестно вздохнула и бросила взгляд на платье.

Эва-Мари знала: если она не наденет его сейчас, то не наденет его никогда. И это не шутки. Это не просто платье, это платье мечты: в нем дебютировала ее мать. Оно идеально подходило Эве-Мари…

Что ж, если она не попадет на эту вечеринку, то не будет расстраиваться и переживать, как девочка-подросток, которую не пригласили на танцы.

– Я тебе еще нужна? – спросила она наконец, желая перейти от мечтаний к реальности.

– Если у тебя есть время, можно расставить мебель в кабинете.

– У меня осталось около часа до записи, но я хочу дать передохнуть голосу.