Повелительница тьмы в офисе

Тем временем кто-то из работников клуба удосужился поднять бриллиант и передать на сцену главарю, гости забили танцпол, почти как маршрутку в час пик. Разоблаченная певица мурлыкала в микрофон комплименты столь замечательной публике, «оживший» полицейский агент поднялся с пола и почесывал плечо, не таясь. С подставки впопыхах убирали все-таки рассыпавшийся на куски пластиковый сейф и уносили шляпу, пронзенную насквозь вилкой. Под благодарный свист зрителей актеры раскланялись, хотя на лицах всей труппы отчетливо читалось: «Наконец-то это мракобесие заканчивается». От ступней до колена прокатился леденящий кусачий мороз, и стало очевидно: бабайка не согласна.

– А я и не боюсь, – отозвалась я запоздало.

Пол завибрировал так, будто на рояле нашлись басы и ударили в зал. Останься сегодня на моих ногах волосы, непременно встали бы дыбом… Народ радостно и несведуще засвистел, актеры стойко не запнулись. Подо мной рванул ветер, юбка взметнулась вверх, норовя даровать мне лавры Мэрилин Монро. Виктор придержал меня ниже талии, не дав в очередной раз стать звездой вечера. И так многие пялятся не на сцену, а на нас! Я быстренько отлепилась от него и ссыпала вниз последнюю щепотку блесток, констатировав:

– Больше нет… А у тебя?

Он мотнул головой, напряженно поглядывая вокруг. Шуша на плечах не подавала признаков жизни, прикидываясь горжеткой качественнее, чем когда-либо. У стоящей рядом Фариды в бокале зашипело шампанское и, вспенившись, поползло через края. По стеклу пошли тонкие трещины, заставив нашу коллегу с визгом выронить бокал. Где дождь?.. Ясно, что с минуты на минуту, но как до него дожить?!

– Есть средство, – Виктор достал из кармана палочку, напоминающую ароматическую, – запасное. Спрячь Шушу.

– Не убегай, – пригрозила я горжетке и спрятала в сумку, застегнув молнию. – Тебе интуиция подсказала еще и эту штуку в клуб прихватить?

– Нет, остатки былой паранойи, – ухмыльнулся он. – Только притворись, я этого не делаю. Ну или ты не видишь.

На автомате закивав, я зажмурилась, но тут же перешла на подглядывающий прищур. Увидеть-то хотелось, да еще как! Палочка в его ладони словно сама собой заискрила бенгальским огнем, посыпались оранжевые искры. Фаер-шоу в миниатюре! Почему-то никто, кроме нас, огненных всполохов не заметил, а датчики дыма не затрубили пожарную тревогу. Сквозь актерские речи и шум толпы до меня донеслись слова Виктора – непонятые, на неведомом языке. Пробирающий шепот, осязаемая концентрация силы, до мурашек на коже. Казалось, воздух уплотнился и зазвенел. Окатило волнами жара, запахло озоном и раскаленным песком.

Ни разу не ароматическая палочка потухла так же быстро, как и вспыхнула, осыпавшись пеплом. Виктор стряхнул его с пальцев, тот разлетелся – во все стороны, подгоняемый высвобожденной неизвестно откуда энергией. Народ ни крупинкой сотворенного Сайлент Хилла не накрыло, по полу прокатилось самое настоящее бесплотное цунами и взмыло вихрем. Веер юбок, растрепанные волосы, вскрики изумления и аханье. Качающееся на прожекторе боа, бешеное вращение диско-шара… Ни хрена себе! Магия что, способна на такое?!

– Потом научу, – пообещал Виктор, глядя в мои выразительно округленные глаза.

Актеры не растерялись и под не стихающий в зале гомон выдали громогласное: «Ура-а-а!» Стрельнули клубные пушки, отовсюду хлынул дождь. Искусственный, но столь же долгожданный, как при засухе в пустыне. Конфетти, серпантин, сияющая мишура, псевдодолларовые купюры и блестки.

– Ура! – закричала я вместе со всеми вне себя от счастья.

И завертела головой, судорожно высматривая оседающую на танцпол серебристую пыль. Ух, сколько ее… Она опускалась единым полотном, как потолок из фильма ужасов. Фильма ужасов для бабайки! Сквозняк враз усилился, блестки заметались в воздухе. Мощные порывы ветра, сумасшедший свист, неистовое моргание света. Прожектора завращались, мигая и беспорядочно плюясь лучами. Так и эпилептиком стать недолго…

Но гости загудели громче и веселее, полившаяся со сцены музыка заглушила остатки аномальных звуков. Виктор прижал меня к себе, из пальцев раздающего напитки официанта вырвало поднос и швырнуло об пол. Стены задрожали, сверху еще и штукатурка посыпалась. Такого мы в пушки не добавляли! В блестящем полотне стали возникать и множиться прорехи, словно почуявшая скорый конец тварь пыталась вырваться. Так вот этого не надо бояться, да?..

Поднялся ураган из блесток, закрутился воронкой, красиво сияя в рваном свете прожекторов. Дрожь стен, сотни вылетающих пробок: везде стрельнули бутылки с шампанским! В барах, на столах, в руках официантов… Пенные струи окатили всех, до кого могли дотянуться.

– Круто придумано! – проорала с балкона хозяйка всея маркетинга Наталия Дивова бледным Белозерцевым.

Те порозовели, политый шампанским народ запрыгал в танце, стрясая пространство не хуже бабайки. Свет моргнул в последний раз и погас. Музыка оборвалась, сменившись диким скрежетом и нарастающим ревом. В воцарившейся темноте громыхнул рояль, следом что-то скрипнуло. Раздался визг, причем не только женский.