Повелительница зеркал

Павел относился к своему предмету спустя рукава. Краснов ограничился только парочкой фокусов с пламенем, да и только.

— Тебе это ни к чему, веснушка! — говорил он.

Ника не понимала, для чего же нужен последний предмет — полеты, если ни-кто не учит ее летать.

— Потерпи, — велела Краснова, — придет время, и ты будешь летать.

Наконец, время пришло. Однажды Нике вдруг показалось, что нечто гладкое, металлическое на ощупь, требовательно тычется ей в руки. Это оказалась… ста-рая бронзовая вешалка!

— Это и есть твой летательный предмет… — объявила Ада и захихикала.

Ника оглядела вешалку. Она была длинная, с крючьями на конце. Бронза кое-где потрескалась. Меньше всего ее можно было рассматривать в качестве лета-тельного аппарата… Отсмеявшись и сжалившись над растерянной Никой, Брайан приделал к вешалке велосипедное сиденье.

К собственному удивлению, она научилась летать довольно быстро и делала это неплохо, как ей самой казалось. Рая ее мнения не разделяла и вовсю критико-вала ее полеты. Наконец, она так распалилась, что назвала Нику «вешалкой на вешалке».

— Еще бы, — не выдержала Ника, — сама попробуй, летать на вешалке — это тебе не крылышками махать, курица хохлатая!

Может, и не стоило так говорить, но Крылова сама напросилась… Девчонок еле разняли, и они еще долго дулись друг на друга.

Глава 2 Золотое яйцо

Ника продиралась сквозь лесные заросли, торопясь нагнать Алика.

«Сколько нам еще идти?» — подумала она. У нее уже болели ноги и плечи, от-тягиваемые рюкзаком, в котором гремели различные склянки для зелий.

«Хоть бы помог, что ли, — недовольно подумала Ника, косясь на Алика, — тоже мне — джентльмен!».

Наконец Алик остановился на небольшой полянке, заросшей ежевикой. Сквозь деревья смутно проглядывалась гладь озера.

— Сегодня будем делать Зелье Счастливой Любви, — объявил Белов, не глядя на Нику. — Нам понадобится ежевика, кедр и камышовый стебель…

Они провозились до темноты.

— А как действует это зелье? — спросила Ника, клеймя уже третью бутылочку. Они всегда делали помногу, чтобы был запас. Оба выглядели неважно: руки по-царапанные и синие от ежевики, одежда в иголках, ноги по колено в болотной грязи…

— Несчастливый в любви человек выпивает это зелье и становится счастливым. Что тут непонятного? — пробурчал Алик, по-прежнему не глядя на Нику.

— Послушай, Алик, что с тобой в последнее время происходит?

— А что?

— Ты какой-то сам не свой. Раньше был веселый и жизнерадостный, а теперь… Что с тобой?

— А ты не догадываешься?

Ника догадывалась, но решила прикинуться сибирским валенком.

— Не-е-т.

— И не догадываешься, почему мы с Таунсом подрались тогда на озере?

— Нет.

Алик вздохнул и отвернулся. Нике стало жаль его.

— Послушай, Алик, ты очень хороший…

Она не знала, что еще сказать.

— И… и все это сложно и непонятно.

— Непонятно?! — вдруг вскинулся Алик. — Что непонятно? То, что ты сохнешь по Таунсу?!

— Я, кажется, не давала тебе повода говорить со мной в таком тоне! — мигом ощетинилась девочка.

Внезапно из темноты леса послышался страшный вой. Ребята прекратили спо-рить и насторожились. Вой повторился.

— Волки… — еле слышно проговорил Алик. Сердце Ники ушло в пятки и часто-часто забилось.

— Вспомни все оборонительные заклинания, — велел он, напряженно вглядыва-ясь в темноту.

Ника стала лихорадочно припоминать все, что она заучивала с Брайаном, но в памяти всплывал только совсем уж ненужный «Тсориусс».

Вой снова повторился. В чаще леса послышалось глухое рычание и треск ве-ток. Нику захлестнула волна страха. Она прижалась спиной к Алику. Ей чуди-лось, что за ними кто-то внимательно наблюдает. Видимо, этот кто-то специаль-но подстроил всю эту западню с волками, чтобы посмотреть, как они перепуга-ются.

Из тьмы постепенно стали выходить волки. С их оскаленных пастей капала слюна, бешеные фосфорические глаза блестели. Волки сужали круг, подбираясь все ближе и ближе.

«Глупо умирать вот так! — с отчаянием подумала Ника и покосилась на Белова. — Почему он ничего не делает? Может, он тоже за НИХ?»

Не в силах больше смотреть на этих тварей, девочка крепко сжала янтарь и за-вопила:

— Аноробокиль!!!

Внезапно волки заскулили, как двухмесячные щенки. Их хвосты, начиная с кончиков, охватило пламя. Через пару секунд уже все звери горели так, будто их облили керосином. С воем волки бросились в озеро. Ника сквозь деревья видела, как стая прыгает в воду и плывет на противоположный берег.

Вероника посмотрела на Алика. Тот был бледен и часто дышал.

— Что с тобой? — испугалась девочка. — Приляг немедленно!

Алик послушно осел на мох, прислонившись к дереву. Его щеки постепенно розовели.

— Почему ты не прогнал их? — спросила Ника. — Ты же гораздо сильнее меня!

— Я… я не мог, — признался Алик. — Волки… Олька… короче, из-за них погибла моя старшая сестра, Олька.

— Прости, — тихо сказала Ника, садясь рядом с ним.

— А что это за заклинание? — вдруг спросил Белов.

— Какое заклинание?

— «Аноробокиль», — ответил паренек. — Откуда ты его знаешь?

— Я не знаю. Я даже сама удивилась, откуда его знаю. С Брайаном мы его точ-но не проходили…

— Хмм… Странно. Надо Красновой рассказать.