Повенчанные небесами, или Моя маленькая тайна

Я работала риэлтором в агентстве недвижимости чуть ли не с самого его основания. Первое время было сложно. Но за четыре года мы набили себе репутацию. Сейчас наше агентство разрослось и занимало не последнее место на рынке недвижимости. Поэтому терять это место я совершенно не хотела.

— А кому они не нужны? Но и о себе думать тоже надо. А ты, как русский тяжеловоз, все на себе тащишь!

Только Аличева могла назвать меня беременной тягловой лошадью. Подруга, называется!

— И ничего я не тащу. На самом деле все не так сложно, как ты себе представляешь.

— Конечно, не сложно. Особенно, бегать по адресам в твоем положении.

Спорить с ней было совершенно бесполезно.

К рождению моей малышки было все давно готово. УЗИ показало, что родится девочка, хотя мама упрямо твердила, что у нее должен родиться внук.

Моя девочка родилась в первый день лета. Я переходила почти неделю, но мама ужасно радовалась, что май прошел, и «маяться» из-за даты рождения мой ребенок не будет. Не знаю, откуда она это взяла. Я только знала, что в мае обычно не женятся. А на рождение ребенка такие приметы не распространяются.

Погода в этот день устроила настоящее светопреставление. Сначала гремел гром, который было слышно даже через закрытые стеклопакеты. Сверкали молнии, электричество «моргало», и я серьезно опасалась, что все перемкнет, и мне придется рожать в темноте. Несмотря на день, было очень темно из-за затянутого грозовыми тучами неба. И как раз во время последнего периода родов все резко стихло.

— Вот это радуга! Такая огромная! — завороженно сообщил женский голос.

Я была настолько измотана, что у меня даже не хватило сил повернуть голову в сторону окна. А потом я услышала крик моей крошки.

Радуга… Яркое напоминание о моем первом полете и о Богдане всколыхнуло в душе спрятанные чувства, и слезы сами покатились из глаз.

— Так, мамочка, прекращаем истерику. Смотри, какая у нас красотка! — Мне на грудь положили мою малышку.

— Смотрите! — Прозвучало так громко, что, вместо того чтобы посмотреть на свою дочь, я повернулась в другую сторону.

За окном крупными хлопьями шел снег. Снег в начале лета…

— Снежана… — прошептала я пересохшими губами, гладя по спине, крошечное создание, которое мне подарили небеса.

Глава 13

Богдан

— Здаров, дружище! Ты как? — спрашивает Павел, крепко пожимая мою руку.

— Нормально.

— «Нормально», — передразнивает. — А по виду не скажешь.

Здесь я с ним полностью согласен. Это обычная отговорка, потому что ничего нормального в моей теперешней жизни совершенно нет.

— Богдан, ты счастливый мужик. У тебя, вон, семья, дом, пес даже есть, — не унимается Павел, показывая на маленькое лохматое недоразумение с кучей разноцветных бантиков на голове, которое даже и собакой назвать сложно. Противно тявкающее, как резиновая детская игрушка, где попало писающее, и вечно путающееся под ногами создание. По крайней мере я уже несколько раз совершенно нечаянно имел неосторожность «отправить в полет» противную собачонку, решившую проскочить между моих ног, когда я проходил мимо.

— Как там ее? — спрашивает Павел. — Карамелька? Конфетка?

— Ириска, — называю кличку этого лохматого чудовища, скалившего свои мелкие зубешки на Бессонова.

— Точно! Ириска! У-у-у, зверюга.

Павел Бессонов — мой бывший одноклассник и лучший друг. По крайней мере, именно об этом свидетельствовали школьные фотографии, где на многих мы рядом. Сам же я этого ничего не помню, и знаю только из его рассказов, как, собственно, и всю мою прошлую жизнь.

* * *

Я очнулся в больничной палате, совершенно не осознавая кто я и как здесь очутился. Молодая девушка и Павел все время были рядом. Они приходили каждый день, и Паша рассказывал мне мое прошлое. Девушка все время держала меня за руку, с надеждой глядя на мое забинтованное лицо и голову. Я почему-то считал, что она моя младшая сестра, но она оказалась невестой. Невестой, которую я совершенно не узнавал. Как мне сообщили, я попал в аварию прямо накануне нашей с ней свадьбы, когда ехал в аэропорт.

— Паша, — позвал я друга, дразнившего собачонку моей жены.

— Бес. Ты всегда меня звал Бес, — снова напоминает мне он, а мне как-то странно называть его таким прозвищем. Павел никак не ассоциируется у меня с нечистой силой, а первый слог его фамилии, еще не повод обзывать человека. — А Пашкой называл, когда мы ссорились.

— Бес… — Я пробую на слух новое сочетание звуков, но никаких моих воспоминаний не появляется. — Ты так и не узнал, зачем я ехал в аэропорт?

— Нет, Дан. Ты ничего не объяснил, сказал, что все расскажешь потом, но…

— Ясно.

— Я думал, что ты опять опаздывал.

— Опять?

— Ну да. Первый раз ты реально опаздывал на самолет, и я в шутку предложил «задержать» рейс. — Бессонов работает авиадиспетчером в нашем аэропорту. — Правда, тогда он и так задерживался, но тебе я этого не сказал. Прости. За то ты верил, что я почти Бог…

— Меня точно не было в списках пассажиров? — перебиваю его самовосхваления.