Повенчанные временем

– По крайней мере… если встречусь там с мамой… – он несколько раз втянул воздух через рот и продолжил, – смогу сказать, что спас товарища.

– Скажи ей, что спас своего герцога.

Юноша недоумевающе нахмурился, губы шевельнулись в немом вопросе.

– Ты спас Дайона л’Эстре, – повторил герцог, чеканя каждое слово. – Левансия никогда не забудет твое имя.

Мэтью так и не успел до конца осознать смысл сказанного, но на его губах заиграла безмятежная улыбка человека, знающего, что он исполнил свой долг. Взгляд его застыл, и Дайон, больше не сдерживая слез, закрыл ему глаза. А потом просто сидел рядом с тем, кого так и не сумел спасти, и тем, кого невольно привел в объятия смерти.

Глава 14

В лагере Дайон появился только к вечеру. Использовав дар, чтобы выкопать могилы, а точнее, просто обрушив землю у корней раскидистого дуба, герцог положил туда тела и присыпал землей. Конечно, стоило бы посадить цветы, но его магия была далека от созидающей, а поставить камень-памятник на рыхлую землю означало бы обвалить могилы и расплющить головы похороненных.

Кажется, надо было еще прочитать какую-нибудь молитву, но слова напрочь вылетели из головы, поэтому Дайон стоял у места захоронения молча. Спохватился он, лишь когда солнце начало скатываться за вершины деревьев.

Тяжело вздохнув, герцог направился к лагерю. Часовые пропустили его без вопросов. Понимая, что идти в свою палатку означало просто отсрочить неизбежное, он предпочел сразу направиться к Жюсту.

Командир сидел за столом и внимательно изучал какие-то документы.

– Мэтью, где ты бродишь? – раздраженно бросил он, не отрываясь от бумаг. При упоминании имени умершего друга, сердце сдавило.

– Мэтью больше нет, – хрипло произнес герцог.

Жюст медленно поднял голову и, все прочитав во взгляде вошедшего, прикрыл глаза. Документы рассыпались по столу. Жюст поднялся и зашептал слова молитвы. Которые, в отличие от герцога, хорошо помнил.

Дайон просто склонил голову, еще раз поминая погибших.

– Как это произошло? – спросил командир, снова опускаясь на стул и указывая Дайону на соседний.

– Мы хотели предупредить Робера Бенуа о ловушке… – Он отвернулся и моргнул, прогоняя предательские слезы. – Не успели.

– Ясно. – Жюст тяжело вздохнул. – Кто еще погиб?

– Те, кто атаковали. Я сжег их тела.

– А… Мэтью?

– Похоронил. У дуба.

– Спасибо. У парня никого не осталось, а теперь и его самого нет. – Жюст тяжело вздохнул. – Когда же все это закончится?

– Скоро. Очень скоро.

– Может, еще день назовешь?

Дайон горько усмехнулся и покачал головой:

– Прости, но нет.

Жюст прищурился, чувствуя, что собеседник чего-то недоговаривает, но продолжать не стал. Просто достал из сундука два кубка и плеснул туда янтарной жидкости из бутылки, стоявшей на краю стола, и протянул один собеседнику.

Пить не хотелось, но отказываться означало оскорбить память умерших.

Тяжело вздохнув, он залпом опустошил кубок, даже не почувствовав вкуса напитка.

– Да, вот еще что! – достав из-за пазухи (полнейшее пренебрежение этикетом!) бумаги, Дайон протянул их Жюсту. – Я нашел это у Бенуа.

– Хорошо.

Больше они не сказали друг другу ни слова. Отставив кубок, Дайон ушел к себе. Ложиться он не стал, понимая, что это бесполезно. Просто присел на край кровати и оперся подбородком на сплетенные пальцы. Мысли постоянно возвращались к гибели Мэтью. Герцог дорого бы дал, чтобы вернуться в прошлое и отослать парня в лагерь, вместо того, чтобы тащить на верную гибель. Хотя это могло фатально закончится для него самого. При этой мысли герцога захлестнуло отчаяние.

Что бы он ни делал, как бы ни поступал, его путь устилало слишком много смертей. Малодушно захотелось сбежать, затеряться где-нибудь в Эвендейле или Лексонии, стать изгнанником и, наконец, насладиться одиночеством и покоем.

– Можно? – Ставший знакомым за эти недели голос разрушил неподобающие мечты.

Герцог вздохнул и обернулся. Виола стояла на пороге. В серых глазах светилось сочувствие.

– Вы что-то хотели? – На всякий случай он бросил взгляд поверх головы девушки. Рассвет еще не наступил, и оттого ее визит выглядел весьма двусмысленно.

– Жюст рассказал про Мэтью.

– Да, – мрачно кивнул Дайон.

– Я… просто… все это не должно было случиться!

– Именно. Я допустил ошибку, которая стоила еще одной жизни.

Он ожидал гневной отповеди или упреков, но Виола покачала головой.

– Вы не виноваты! – горячо возразила она. – Вы всего лишь хотели спасти одну жизнь!

– Но не спас, а погубил еще одну.

Заметив, что она намеревается спорить, герцог шагнул к Виоле и приложил палец к ее губам:

– Не спорьте, гибель Мэтью – моя вина, и мне придется нести эту ношу до конца своих дней.

– Да, мы давно уже решили, что вы – мазохист.

– Кто-кто?

– Тот, кто любит страдать.

– Господи, Виола, вы-то что знаете о таких вещах?

– Немного. Зато, кажется, вы пришли в себя!

Дайон невольно рассмеялся:

– Несносная девчонка!

– Анри тоже вечно так говорит, – небрежно отмахнулась она. – Пойдемте к костру? Я заварила чай.

Дайон невольно улыбнулся.

– Пойдемте.

Рука об руку они пересекли поляну и присели на поваленное дерево, у которого их уже ждали две кружки.