Поверь своим глазам

Между тем Говарда волновало и то, с какой целью Льюис продолжал сотрудничать с той женщиной и сейчас, когда – как от души надеялся Говард – им предстояло разрубить все запутанные узлы, замести все следы в этом так неудачно сложившемся с самого начала деле? Но в глубине души ответ был ему известен. Как только все закончится, Льюис сведет последние счеты. Ее ошибка слишком дорого стоила им всем. А Говард давно был знаком с Льюисом, чтобы не знать: подобного он не прощает никому.

Льюис сделает так, как посчитает нужным. И ему, Говарду, нет необходимости даже думать об этом.

Прошло почти три часа, прежде чем Льюис позвонил снова.

– Мы прибыли.

– Я к вам скоро присоединюсь, – сказал Говард.

Они приехали в Нью-Йорк слишком поздно. Намного позднее, чем намечали. Говард уже не успевал встретиться с Моррисом Янгером. Придется позвонить ему из машины и все отменить.

Говард вышел из парадного подъезда своего дома на Восемьдесят первой улице. Его черный «мерседес» был припаркован у тротуара чуть в стороне. Он приблизился к нему, встал рядом с водительской дверцей, достал мобильный телефон и набрал номер Морриса.

– Привет! – сказал тот. – А я уже в пути.

В трубке были слышны приглушенные шумы, издаваемые двигателем машины. Моррис сидел в своем лимузине, который вела Хизер – теперь его постоянный личный шофер, которого он мог вызвать в любое время дня и ночи семь дней в неделю.

– Прости, Моррис, но, боюсь, нашу встречу придется перенести.

– Что стряслось, старина?

– Похоже, меня где-то просквозило. Наверное, простуда или грипп. Давай созвонимся утром. Может, сумеем встретиться завтра. Еще раз тысяча извинений.

– Жаль. Я с нетерпением ждал нашей встречи, но уж если ты болен, то лечись как следует, не надо себя перегружать.

– Спасибо за моральную поддержку. – Говард выдавил смешок. – А наши планы мирового господства подождут и до завтра.

Он открыл дверцу машины и скользнул за руль, не переставая прижимать к уху трубку телефона.

– Конечно, – произнес Моррис. – Тогда и поговорим.

Говард отключил телефон, швырнул его на мягкую кожу пассажирского сиденья и захлопнул дверцу. Затем включил зажигание и тронулся в путь.

Хизер как раз свернула на Восемьдесят первую улицу, когда сидевший сзади Моррис сочувствовал заболевшему другу и договаривался созвониться с ним завтра.

– Разве это не машина мистера Таллимана впереди нас, сэр? – спросила она.

Моррис переместился в центр сиденья, склонился вперед, всмотрелся сквозь лобовое стекло и действительно увидел, как «мерседес» Говарда отъезжает от тротуара.

– Интересно, – пробормотал он. – Он, значит, достаточно хорошо себя чувствует, чтобы сесть за руль.

– Хотите, чтобы я догнала его и посигналила?

– Этого нам делать не следует.

– Тогда домой?

– Нет. Давай проследим, куда он отправился.

Они следовали за Говардом до Четвертой Восточной улицы. Там он припарковал свою машину и направился ко входу в какой-то магазин, в витринах которого не было ни огонька. Слева от магазина тянулся узкий проулок, где стоял белый микроавтобус.

– Как называется это заведение? – спросил Моррис.

В последние годы у него стало слабеть зрение, но Хизер видела ночью с зоркостью совы.

– «Антиквариат Фабера», – ответила она.

В витринах было темно, но ей показалось, будто в них выставлены детские игрушки, каких уже больше не выпускали. Металлические машинки, старые паровозы, примитивные роботы, что-то вроде собранного из конструктора подъемного крана, коробки с настольными играми.

– Зачем его понесло в магазин игрушек ночью? – удивился Моррис. – Видно же, что он закрыт.

– Да, – кивнула Хизер, – но внутри кто-то есть. В глубине я только что видела свет, правда, всего лишь проблеск.

Но Моррис и сам наблюдал, как кто-то отпер дверь, открыл ее ровно настолько, чтобы Говард смог войти, и снова закрыл. Через несколько секунд свет вдали мелькнул вновь, словно ненадолго отдернули штору, а потом магазин погрузился в темноту.

– Что ж, подождем, – усмехнулся он.

59

Вечером на заседании городского совета Промис-Фоллз разгорелись горячие дебаты, стоит ли продавать на территории города места под рекламу. В предложенном проекте предполагалось, что любой бизнесмен сможет заплатить за право установить вывеску типа «Эти зеленые насаждения содержатся на пожертвования…» – и далее следовало название фирмы. Под эти «украшения» можно было найти определенные точки рядом со всеми скверами, парками и клумбами города, чтобы жители видели их и на засеянном тюльпанами пространстве к югу от центра, и на цветущей разделительной полосе Саратога-стрит, и даже на небольшой лужайке ближе к западной окраине, где владельцам собак разрешалось спускать своих питомцев с поводка. Некоторые члены совета сразу заявили, что подобная реклама изуродует городской пейзаж. Другие приветствовали проект как отличную возможность пополнить городскую казну, не поднимая налогов. Кто-то тут же вылез с актуальным вопросом: «А если владельцу секс-шопа вздумается стать спонсором сквера прямо напротив церкви? Об этом кто-нибудь подумал?»