Поверь в себя. Тренинг уверенности в себе

Наукой установлено, что шансы рождения второго точно такого же индивидуума приближаются к нулю. При эякуляции выделяется около трехсот миллионов сперматозоидов. Это триста миллионов потенциальных людей. Далее следует учесть особенности физиологии обоих родителей. При этом триста миллионов сперматозоидов участвуют только в одном половом акте в конкретный момент времени.

Простая арифметика помогает нам понять, насколько уникален каждый из нас. Представьте себе триста миллионов шансов, из которых должны были появиться вы! Добавьте к этому, что и у вашей матери был один из трехсот миллионов шансов быть именно такой, а у вашего отца - еще один из трехсот миллионов шансов. Подсчитав, вы обнаружите, что вероятность вашего рождения - 300.000.000 умножить на 300.000.000 и умножить на 300.000.000, не считая шансов встретиться для ваших родителей, во-первых, и зачать вас, во-вторых. Вы - результат невероятного стечения обстоятельств, победитель, выигравший один шанс из миллиардов.

Вы уникальны!

Давайте сделаем еще один шаг: то, что мы собой представляем, определяется нашими генами (или хромосомами, или химическими процессами)? Только отчасти. С наследственности наша уникальность лишь начинается. Наследственность -все эти генетические комбинации, которые предписывают нашим клеткам сформировать карие или голубые глаза, кудрявые или прямые волосы, обеспечивают иммунитет против определенных нарушений и болезней - это всего лишь машина, которую мы ведем.

Дорожные условия и погода - это наше окружение. Машина может ехать со скоростью 160 км в час в ясный солнечный день по только что построенному скоростному шоссе. Но по разбитой проселочной дороге ночью во время урагана этот автомобиль, может быть, вообще не сдвинется с места.

Наследственность диктует, как высоко мы можем прыгнуть при отличных условиях. Она определяет, какой объем информации мы можем воспринять и усвоить, какого роста можем достичь, насколько быстро можем бегать. Наследственность - это наш потенциал, а окружение - это наши возможности. Если генетически вы обладали данными, чтобы стать величайшим в мире пловцом на дальние дистанции, но родились, к несчастью, двести лет назад в яранге эскимосов, скорее всего, вы не реализуете свой потенциал пловца. У вас не будет ни возможности, ни подходящей среды.

Если наследственность это машина, а окружение - дорожные условия, то сами вы - водитель. Именно вы, более чем любой другой фактор, определяете скорость и надежность машины.

Кто вы, зависит от унаследованного потенциала, полученных возможностей и сделанного вами выбора. Конечный фактор - ваш ответ наследственности и окружению - является более важным, чем арифметическое умножение 300.000.000 на 300.000.000 на 300.000.000.

Именно ваш собственный выбор делает вас совершенно уникальным.

Ваши надежды реальны!

Мы располагаем той наследственностью, которая нам досталась, наше окружение по большей части не поддается нашему контролю. Ноу нас есть шанс встречать жизнь лицом к лицу, делать выбор и, главное, не терять надежду. Катастрофа может сделать вас беспомощным, но надежда - реальная надежда - заставляет снова подниматься, тренировать мускулы, заново учиться ходить и даже летать (вспомните Маресьева).

Реальная надежда опирается на реальные возможности, даже если вам кажется, что жизнь похожа на сценарий, написанный кем-то, желавшим посмотреть, какое количество трудностей мы способны перенести.

Реальная надежда обращена к реальному миру, реальной жизни, это активное усилие.

Нереальные надежды опасны, они патологичны. Нереальные надежды обуревают больного раком, отрицающего, что он болен. Реальная надежда признает болезнь и стремится к тому, чтобы выздороветь или признать неизлечимость.

Реальная надежда напоминает нам, что каждый из нас -водитель собственной машины, а не беспомощный придаток к колесам.

Один из участников тренинга "Сверхвозможности", известный политик, рассказал мне однажды эпизод из своего детства:

"Детство и отрочество я провел в небольшом вымирающем поселке в пригороде, три четверти населения которого составляли алкоголики. Осенью, зимой и весной я наблюдал, как в промозглой предутренней темноте, часов в семь утра, по направлению к электричке валит черная безмолвная толпа, распространяя вокруг себя неистребимый запах перегара. Вечером, тоже в воняющей бензином темноте, толпа возвращалась и растекалась по пивным ларькам и гнилым покосившимся домикам. И так день за днем. Я ходил в школу в том же поселке, и мне казалось, что на лицах моих одноклассников я вижу печать обреченности. Так жили их отцы и деды - работали и пьянствовали - так суждено жить и их детям. Моя судьба будет иной, думал я; не знаю какой, но лучшей. При мысли о будущем мне представлялось нечто сияющее и аморфное. Но время шло, и однажды я понял: а ведь я ничем не отличаюсь от этих ребят. Их судьба - это моя судьба. Меня ждет то же самое, что их. Когда я осознал это, то у меня по спине от ужаса побежали мурашки.

Но затем я почувствовал дикую злость.