Поверь в своё дитя

Вся во власти этого решения, я вспоминаю слова Клэр Тиммерманс о том, что никому не пришло бы в голову сравнивать двух 30-летних людей, ожидая, что они будут во всем одинаковы. Но многие считают совершенно естественным сравнивать детей-ровесников: «Пьер ходит лучше, чем Поль» или того больше: «Ты видишь, Доминика хорошо плавает на спинке, а у тебя не получается!». Это обычно свойственно родителям, которые обучают своих детей плаванию ради того, чтобы иметь возможность хвастаться, что их ребенок научился плавать раньше, чем ходить.

Мама одной из учениц Клэр Тиммерманс желала, чтобы ее дочь непременно была лучшей. Ей так хотелось поскорее увидеть результаты, что она кричала на ребенка, приходила в отчаяние от каждой неудачи и не обращала внимания на маленькие успехи, которые ей казались незначительными. Когда Клэр Тиммерманс попыталась ей объяснить, что она должна изменить свое поведение, учитывать возможности ребенка и постоянно его поощрять, возмущенная мать забрала малыша, прервав урок, и заявила: «Я отвезу его к преподавателю, который учит плавать без всех этих церемоний».

Конечно, такая мать нетипична. Назвать нежность и уважение «церемониями»! Но не скрыто ли в большинстве из нас кое-что от этой женщины. Мне очень жаль, что я говорю только на полутора языках, что до такой же степени невежественна в музыке и т. д. Если действительно это не зависит от таланта, если я, вовремя начав и зная, как взяться, и в самом деле смогу всему этому научить моего ребенка, то я просто обязана так поступить. Для ребенка, а не для себя. Но сумею ли я при этом сохранить его и свою индивидуальность? Удержаться от соблазна сделать из ребенка более удачный вариант самой себя? Путь, который я выбираю, не облегчит мне задачу. Но, по крайней мере, я с самого начала отдаю себе в этом отчет.

Глава 2. НЕДЕЛЯ В ИНСТИТУТЕ УСКОРЕННОГО РАЗВИТИЯ РЕБЕНКА (BBI)

Март 1983 года. Я оставила Виктору Галю, хорошо набитый холодильник, а также инструкции на восемь дней. Прирожденный отец, он прекрасно справляется и даже, оставшись вдвоем с дочерью, ухитряется значительно продвинуть свою диссертацию.

Я же опять лечу в самолете навстречу новому и захватывающему приключению. Мои родители оплатили семинар, таким образом расходы сократились наполовину. Никогда еще они не делали мне такого прекрасного подарка. Перед отъездом я получила письмо от мамы:

«Этот эксперимент мне кажется чрезвычайно интересным. Конечно, я осознаю, что что-то будет очень хорошо, что- хуже, будут бесплодные дискуссии, но в то же время будут и творческие».

В этом настроении — смесь энтузиазма с элементом скепсиса — я к вечеру прилетаю в Филадельфию и останавливаюсь в скромном, по американским меркам, мотеле, километрах в пятнадцати от Центра. Здесь я познакомилась с американкой, которая тоже приехала для участия в семинаре. Примерно одинаковый срок беременности (три и четыре месяца) очень сближает нас. Вскоре мы съедемся в один номер гостиницы, а через восемь дней расстанемся навсегда. Эта женщина, которая в течение недели была моим зеркальным отражением и присутствие которой давало мне столь необходимое тепло, останется лишь воспоминанием, даже имя ее будет забыто.

По-моему, я нашла ее в списке участников семинара: Серита! Серита Белл, приехавшая из своей родной Оклахомы, прятавшая огромные глаза за темными очками. Это была типичная американка, решительная и восторженная, которая, впервые увидев здания XIX века, решила, что они относятся к средневековью. Как она по-детски восторгалась, описывая по телефону своему мужу эти прекрасные «столетние» здания.