Поверья о Свободе

Старый бармен Финко, в конец позабывший про уборку, молча пялился в телевизор, где транслировался уже привычный пятничный сериал про девушку Сэму, наконец-то переехавшую в большой город. Это был первый эпизод, который Линда увидела в цвете: повсюду были серые, но не потерявшие своей красоты джунгли; сталь, стекло и бетон смешались воедино, представив перед молодой Сэмой новый необычайный мир, в котором находилось место и для красочных, полных эмоций улиц большого мегаполиса.

Тошнота Линды прошла, и хоть мигрень только усилилась — она смотрела на экран словно завороженная.

На экране быстро сменялись времена года, показывая шагающую по улицам Сэму, стареющую прямо на глазах. Мир уже не был таким ярким, а город воротил одним свои видом. С годами, Сэма начала забывать родных, свою цель, с которой приехала на большую землю, забывать себя. Дни протекали монотонно, и лишь тёплые воспоминания о детстве — до того, как родители потеряли практически всё — помогали ей кое-как двигаться дальше, пока последний тлеющий огонёк внутри неё горел светом надежды. Под конец истории зритель видит, как молодая дерзкая девушка по имени Сэма стоит на краю всего её мира: бесчисленные тротуары и побитые серые блоки, отдававшие холодом и смертью раскинулись перед ней во всей красе и немом ужасе, напоминая о том, что она потеряла в погоне за собственной жадностью и фальшивой мечтой.

— Всегда помни кто ты есть, всегда. — Она раз за разом повторяла одно и то же, пытаясь ухватиться хотя бы за тоненькую ниточку воспоминаний, что связывали её с прошлой жизнью. Лишь спустя какое-то время, пока её глаза скользили по беззаботно идущим по своим делам людям, последний тлеющий огонёк в её глазах затух. Она с болью в сердце осознала, что больше не принадлежит этому миру, перестав узнавать девушку, в теле которой живёт. Сделав шаг вперед — она воспарила навстречу своей судьбе, отблёскивая яркими хрусталиками слёз, падавшими вместе с ней.

Оторвавшись от экрана, Линда почувствовала, как её правый бок покрывает толстый слой льда. Ей холодно, руки дрожат, а сердце стучит как ненормальное. Она поняла, что устала от этого.

“Карьера, дом, статус, а после — семья и любовь. Никаких компромиссов, ведь компромисс порождает слабость, а слабость — есть крах” — эта мысль въелась в голову Линды, не давая ей нормально осознать, что реально, а что нет. Где начинаются её личность, а где Сэмы, которую она выдумала для Рона, или же Линда — и есть изначально поддельная личность? Но Линда не могла в это поверить. Ведь она — это она, сколько себя помнит. До сего момента умная и уверенная в себе Линда ни на секунду в себе б не сомневалась, но сейчас её разум словно раскалывался на тысячи мелких кусочков, собрать которые сама она более не в силах.

Словно цветные фотокарточки, мелькающие один за одним — её дни пролетали перед глазами: серые, одинаковые и безликие; лишь пару людей в её жизни озаряли свет заботы, домашнего очага что непрерывно согревал и без того потрёпанную душу, оберегая её от проклятья забвения. Кто были эти люди? Кем они приходились Линде? Ответ на этот вопрос она безостановочно искала в самых глубоких уголках своей памяти, но на смену тёплой заботы её разум окончательно заполонил Рон, источающий свежую как утренний дождь свободу, такую холодную, но желанную ею.

Собрав свои мысли воедино, она, крепко сжав замусоленный свёрток в кармане, решилась возможно на самый главный шаг в её жизни.

Глава 6

Тёплое летнее утро. Какое-то время в этом месте была абсолютная тишина; сотни людей с набитыми чемоданами тихо стояли в ожидании огромных металлических лошадей, которые развезут их по разным частям этого необъятного мира. С первыми лучами солнца, которые ознаменовал стук огромных настенных часов, холодные металлические колоны вышли из тени, и перед Линдой предстал поражающий своими размерами центральный железнодорожный вокзал, раскинувшийся на многие сотни метров.

Вся тишина, стоящая доселе на вокзале, была в миг стёрта, будто её и не было.

Поднялся гул, за которым последовал хор цокающих об мрамор туфлей. В один миг все люди, словно роботы, словившие сигнал, впопыхах куда-то направились.

“Вы будто насидеться в поезде не успеете, честное слово” — Сонно подумала про себя Линда, наблюдая за всей это суматохой.

Несмотря на довольно жаркую погоду в это время года, на ней было утепленное тёмно-синие пальто, чёрные джинсы “высокой посадки”, и элегантные, подчёркивающие её натуру перчатки; рыжие, как спелый апельсин волосы были собраны в конский хвост, и лишь изредка, когда ветер позволял себе прогулку вдоль железнодорожных путей, легонько развеивались по ветру. Причина выбора её одежды была не в сдержанном вкусе, присущем этой женщине — Линде было банально холодно. Еще с того дня, когда она всё для себя решила. С той пятницы, которая словно вернула её к жизни. Держа дрожащими руками скомканную записку от Рона, она в надежде оборачивалась по сторонам, не спеша за остальными в поезд.

Её друзья, её опора и люди, которых она в некоем смысле полюбила, должны были вот-вот прийти.