Поверишь этому – поверишь всему

– Не сейчас. Давай спать. Я действительно чертовски устал.

В 6.30 я соскочил с кровати, стараясь не разбудить жену. Побрившись и умывшись, я прошел на кухню и заварил кофе. Хлеба, конечно, не было, но сигареты она все-таки купила. А через пару минут Рода тоже появилась.

– Почему ты так рано встал?

– У меня много работы. Постарайся не забыть о продуктах, когда будешь возвращаться домой.

– Клэй! Я хочу, чтобы ты ушел оттуда. Пожалуйста, вернись в свою фирму. Ты делаешь большую ошибку.

Внутренне чувствуя, что она права, я все же сказал:

– А новая машина тебе уже надоела? Сама видишь, мне придется там остаться. Ну, все, до вечера.

И я уехал.

Вал пришла на работу в 10.15. Она, видимо, чувствовала за собой вину, ибо смущенно сказала:

– Извини, дорогой. Мы поздно легли, и я проспала.

Я трудился уже с 7.30. Оформил шесть заявок, наметил маршруты, договорился о билетах и гостиничной брони. Оставалось сделать еще четыре визы.

– Опять все упирается в задержку с получением виз, – пожаловался я. – Вал, попробуй ты поговорить с Лукасом насчет рассыльного.

– Я не могу, Клэй. Он не станет меня слушать.

– Ну, тогда обойдемся без него. Я уже связался с агентством по найму. У них есть студент на каникулах, который готов подрабатывать за шестьдесят долларов в неделю.

Я немедленно передал эту просьбу и условия найма Видалю по телексу.

– Все, проблема решена, – сказал я. – Если твой муж не захочет платить, я буду делать это сам, из своего кармана. Другого выхода у нас нет.

– Ему это не понравится.

– Очень жаль, если так. А скажи мне, Вал, кто все эти люди, которые путешествуют за его счет?

– Сотрудники фирмы. Они собирают для него информацию самого разнообразного характера, экономическую и политическую. Генри обрабатывает ее и выгодно продает.

– А ты знаешь, что сейчас многие компании дают ему кредит только на один месяц вместо шести? Это вызывает беспокойство и свидетельствует о неустойчивости его положения. Отсюда и недоверие к Видалю. Говорят, он на краю краха. Правда, веских оснований так думать пока нет.

Она провела кончиком языка по пересохшим губам.

– Но Генри же ворочает миллионами!

– Это еще ничего не значит. У него ничего нет под эти миллионы. Вам ведь почти ничего не принадлежит. Ситуация очень неустойчивая. Я думаю о тебе, Вал. Что ты будешь делать, если Видаль разорится?

– Не может этого быть! Он слишком хитер и изворотлив. Нельзя перехитрить дьявола – он всегда умнее.

Загудел селектор, и Дайер сообщил, что нам посланы еще три заявки. Когда их принесли, Вал покорно уселась за пишущую машинку и снова принялась терзать мои нервы сбивчивым нерегулярным щелканьем. Дальше терпеть это было невозможно.

– Вал, так не пойдет. У тебя совсем нет скорости. Ты сама видишь, что мы не справляемся. Я не хочу тебя обидеть, но…

Она закрыла лицо руками и всхлипнула.

– Извини, милая. Я не хотел тебя расстраивать. Давай вместе поищем выход из положения…

Она выпрямилась; печальный взгляд и выражение страдания на лице потрясли меня.

– Неужели ты не понимаешь, что происходит? Да разве могла я разучиться печатать после такой практики? Разве ты не замечаешь, что происходит на твоих глазах?

– А что происходит? Прости, но я не понимаю…

Она в отчаянии уронила руки на колени.

– Да я ведь все время пытаюсь объяснить, но ты ничего не хочешь слушать. Это же его штучки, чертов гипноз. Он терзает меня. Когда я прикасаюсь к клавишам, то сразу чувствую что-то не то… Меня парализует его воля, заставляет делать ошибки. Я пытаюсь противиться ему, но ты же видишь – ничего не получается. И проспала я сегодня тоже из-за этого. Все его чары! Он постепенно уничтожает меня, я скоро вообще перестану быть человеком.

Что, опять Трильби и Свегаль, какие-то злые духи, о которых она упоминала раньше?

Я смотрел на нее и ни на что не мог решиться.

– Но зачем, Вал? Почему он вдруг так возненавидел тебя?

Она вздрогнула, пальцы ее сжались в кулаки.

– Затем, что я отвергаю его ласки, с той самой первой брачной ночи я больше не сплю с ним. Каким-то образом пока мне удавалось… – Она вновь закрыла лицо руками. – Ах, Клэй, как больно об этом говорить!

Тут застрекотал телекс, и Вал снова зарыдала:

– Вот видишь? Это опять он! Он всегда чувствует мое состояние и использует это…

Аппарат умолк, я вытащил ленту и поднес к глазам. Мои руки дрожали.

«Не отвлекайте меня по пустякам. Нанимайте нужное вам количество людей. Если есть потребность во второй машинистке – я не возражаю. Г.Видаль».

Я прочел текст Вал, и мы посмотрели друг на друга.

– Видишь? – прошептала она. – Он все знает… Ну, хоть теперь ты веришь мне? Он же прекрасно знает, что это из-за него я не справляюсь с работой, и предлагает нанять помощницу. Вероятно, чтобы она следила за нами.

– Но должен же быть какой-то выход, Вал? Даже если ты находишься под его гипнотическим влиянием.

Женщина безнадежно покачала головой:

– Никто тут ничего не сможет сделать. Вначале я пыталась бороться, но безрезультатно. – Затем она несколько секунд молчала, а потом произнесла слова, от которых я похолодел: – Пока мы оба с ним живы, я обречена быть его рабой.