Поверишь в любовь?

— До этого счастливого мгновения я и тебя, помнится, веничком отходил, хотя слаба ты для настоящей бани. Дальше-то что?

— Марина лежала на нижнем полоке, прямо перед тобой.

— А с меня скатилась простыня, — продолжил Ник за Настю. — При подобных конфузах обычно отводят глаза, уходят под благовидным предлогом. Марина осталась, что говорит о ней, а не о моих намерениях.

— Всё равно.

— Голое тело — это просто голое тело.

— Иногда банан — это просто банан?

— Умная какая, ты точно сестра Веселова? — Ник посветил фонариком перед собой. — Пойдём, замёрзла ведь.

— Замёрзла, — согласилась Настя.

Она уже не чувствовала рук и ног, зуб не попадал на зуб, коленки кололо как иголками, ливень продолжал бить по лицу. От холода она даже злиться на Ника за выходку с ремнём не могла. Не видно ни зги! Только свет от фонарика, остальное — ночь и холодный дождь.

— Осторожней, руку дай, — громко сказал Ник. Она почему-то всё время вырывала руку, будто всерьёз могла уйти куда-нибудь в темноте.

В этот момент Настя оступилась, покачнулась на скользком камне и рухнула вниз, с ужасом понимая, что упала она в воду. Настолько ледяную, что струи дождя, хлеставшие с ещё большим остервенением, показались тёплыми. Словно миллиарды маленьких иголок прошили всё тело Насти, сковывая страхом и холодом.

Ник тут же выхватил девушку из воды, тряханул, как куклу, стряхивая воду, от всей души выругался и на землю больше не ставил, так и донёс к палатке. Он раздел её прямо под дождём, стаскивая насквозь промокшие вещи, и затолкал голую девушку в палатку. Настя вспомнила стоимость этого высокотехнологичного чуда и поблагодарила мысленно Влада. В палатке было сухо, даже тепло, дождь лупил по натянутой ткани, барабанил изо всех сил, но внутрь не пробралось ни единой капли, не дул ветер, не протекало дно.

— Сейчас же одевайся, — рыкнул Ник и начал копаться в вещах Насти, не заботясь о том, что он тоже голый.

Вытащив несколько на его взгляд бесполезных вещей — а Настю вряд ли согрели бы кружевные розовые трусы, — Ник забрался в свой рюкзак и начал надевать свои вещи на девушку.

— Всё чистое, не переживай, — прокомментировал он свои действия.

— Я не переживаю, — процокала зубами Настя.

— Сейчас оденешься в сухое, отогреешься немного и пойдём к цубикам.

— За-за-за-чем? — чем больше на Насте оказывалось одежды, тем холоднее ей было.

— Баня, крыша над головой, тепло. Я туда тебя и вёл, но ты умудрилась в Аккем свалиться, прямо из рук! Ты знаешь, что вода здесь не больше пяти градусов? Как в Северном Ледовитом океане почти. Пришли туда, куда ближе. Сейчас закутаю тебя в свою куртку, как матрёшку, и оттащу в парилку.

— Я не пойду на улицу! — взвизгнула Настя, едва не подавившись куском сахара, который ей зачем-то засунул в рот Ник. — Там холодно, там ливень, — она снова заплакала. — У меня нога болит и… — она выразительно потёрла ягодицу.

— Задница, — подсказал Ник. — Что с ногой, показывай.

— Оденься, ты меня смущаешь, — трясясь от холода, прошептала Настя. — Я не сдвинусь с этого места «под благовидным предлогом», — напомнила его же слова.

Ник и глазом не моргнул, быстро натянул тренировочные штаны и футболку с коротким рукавом. Видимо, в палатке было тепло, он проигнорировал толстовку, откинув её в сторону, потом, подумав, натянул на трясущуюся Настю.

Настя протянула ногу, при одной мысли, что её сейчас лишат тёплого, уютного, большого носка Ника, становилось физически плохо, хотя, казалось, хуже уже некуда.

— Где болит? — Ник аккуратно покрутил голеностоп, внимательно смотря на Настю, а не на ногу. — Ничего страшного, до свадьбы заживёт.

— А лечить?! Там, наверняка, перелом!

— Максимум — вывих, могу приложить холод к ноге, — Ник уставился на девушку.

— Нет! — она взвизгнула и схватилась за носок, прижимая к себе.

— Носок надень, — примирительно сказал Ник.

С этими словами он забрал носок, надел его на ногу, спрятал ноги в спальный мешок, закутал, действительно, как матрёшку, и заставил лечь.

— На улицу я не пойду, — категорично заявила Настя, слыша свой голос уже во сне.

— Стася, Стася, походы — это, прямо, не твоё, — последняя фраза скорее всего приснилась Насте. Отогреваясь, она засыпала.

Глава 12

Сон был недолгим: сначала Насте стало жарко, следом холодно, ещё и неясный свет проникал сквозь веки. Она куталась с головой в спальник, становилось душно, а потом снова холодно и страшно. Дождь продолжал мерно стучать по пологу палатки, усыпляя, а засыпая, Настя то и дело просыпалась, то от холода, то от гнетущего, неясного страха. Полусонным сознанием она понимала, ей нечего бояться, но тревога никак не уходила, как и холод. Она тряслась сильнее и сильнее.

— Ник? — Насте казалось, она звала громко, а Ник всё не отзывался. — Ник!

С трудом открывая глаза, переворачиваясь, как гусеница в многочисленных одёжках, она посмотрела на Ника, лежавшего рядом, в том же спальнике, что и она.

— Лучше не спи, — отозвался Ник, с силой проводя руками по спине Насти.

— Умру от переохлаждения?

— Вряд ли, — Ник улыбнулся.

— Холодно, — пожаловалась Настя, непроизвольно щёлкнув зубами.

— Сейчас согреешься.