Поверить Кассандре

– Как вы сюда попали, милейший? – опешив, воскликнул его превосходительство.

– Уж, поверьте, не через главный вход, – слегка картавя, заявил незнакомец. – Сподручнее вышло через чёрный: старик с лакейскими бакенбардами так спешил куда-то, что позабыл запереть дверь.

«Знакомая физиономия, где я мог её видеть? – подумал Сергей Ефимович –Высокий лоб с залысинами, редкая бородёнка и горящие пылом глаза… Это не грабитель: можно предположить, что вернулся и решил свести счёты один из бывших подопечных, коих моими стараниями немало ушло кандальным трактом в Читу».

– И что вам угодно? – высокомерно вздёрнув подбородок, поинтересовался Крыжановский

– Народ вынес вам смертный приговор, который я уполномочен исполнить! – зло процедил незнакомец. – Да свершится правосудие!

– А-а, террорист! – просветлел лицом Сергей Ефимович, внезапно поняв, кого ему напоминает незваный гость. Центрального персонажа с картины Ильи Репина «Не ждали» – вот кого!

«Картине четверть века, значит, сей субчик никак не мог служить Илье Ефимовичу натурщиком, слишком молод… Верно, лицо другое, но типаж – тот же! Но как тонко гениальный художник в своё время схватил натуру подобных людишек!»

– Террорист – слово отжившее, за ним нет будущего, – с возмущением заявил картинный персонаж. – Я имею честь представлять боевой авангард международного революционного движения.

– Что же, в таком случае, читайте ваш приговор, – пожал плечами Крыжановский. – Или вы меня без чтения такового пристрелите?

– Зачем же? – с ещё большим возмущением произнёс господин «Не ждали», и полез свободной рукой во внутренний карман. – У нас всё по справедливости…

«Самое время молниеносно броситься на пол – стол надёжно защитит от выстрела и, пока убийца будет преодолевать дистанцию, выхватить из ящика старый добрый «Лист клевера»^[16], – решил Сергей Ефимович, но тут же вспомнил то, что напрочь перечеркнуло столь спасительное намерение. – «О, нет! Ведь оружие изъято с привычного места в ящике стола и спрятано в сейф, дабы до него не добрался проныра-Герочка!»

Между тем, террорист развернул бумажку и взялся бубнить про «именем угнетённых масс», и «многочисленные преступления режима», а Сергей Ефимович, покоряясь своей участи, отвернулся и стал смотреть в окно.

Во дворе всё ещё забавлялись Герман с Натальей. Внезапно несносный мальчишка размахнулся и запустил снежком в любимую тётушку, угодив той прямо в лицо. Удачный бросок вверг Германа в такую радость, что он принялся весело плясать и хлопать в ладоши.

«Сколько снегу намело, значит, по приметам, быть году хорошим и обильным! – С тоской подумал действительный статский советник. – Жаль умирать в такое славное время. Впрочем, умирать в любое время жаль, даже в самое худое… Восторжествует вскоре правосудие, невинной жертвою его падёт мыслитель – так, кажется, написано в зловещей записке. Мыслитель – это про меня, что ли? Выходит, на этот раз Вера не ошиблась, как некогда с лошадью. Эх, лучше бы наоборот…

– Сударь, предлагаю вам повернуться и встретить смерть лицом, как подобает мужчине, – закончив чтение, патетически вскричал террорист.

– Стреляйте так! – вяло отмахнулся Крыжановский. – Мне в последний миг угодно смотреть не на вас, а на то, что мило сердцу… И на то, чему я всю жизнь служил.

Последнее заявление касалось фигуры Правосудия, каковая после памятного наказания до сих пор сиротливо обреталась на подоконнике.

– Нет уж, повернитесь!

– Извольте! – согласился Сергей Ефимович.

– Из искры возгорится пламя!!! – торжествующе крикнул убийца, взводя курок.

Но совершить это простое действие ему следовало раньше, и на финальную фразу время тратить не стоило, ведь не на подмостках, как никак! Вот и вышло, что тяжёлая статуэтка Правосудия, пущенная рукой Крыжановского, опередив бесцельно грянувший выстрел, попала террористу в лоб.

Получилось не хуже, чем у Герочки с тётушкой, только плясать и хлопать в ладоши его превосходительство не стал, а вместо этого хищной птицей ринулся к повалившемуся на пол горе-палачу и вырвал из руки пистолет.

«Дешёвая игрушка, ценой в два рубля, из тех, что пачками штампует товарищество «Слава». На её ношение даже разрешения не требуется», – с презрением подумал Крыжановский, а сам, тем временем, словно мифический орёл, богами посланный клевать нутро титану Прометею, вырвал у жертвы Правосудия из-под сюртука длинную кишку подтяжек, коей тут же весьма ловко связал несчастному руки.

Фокус с подтяжками в своё время изобрёл бывалый полицейский пристав из Вильно по фамилии Нефёдов. С прежних пор изобретение нисколько не утратило прикладного значения и некоторой, так сказать, зрелищности. Последнее в полной мере проявилось, когда на звук выстрела в кабинет вбежала Мария Ипполитовна. Поверженный Прометей аккурат в этот момент изловчился вскочить на ноги – брюки, лишённые подтяжек, подчиняясь закону всемирного тяготения, возьми да упади, отчего открылись для всеобщего обозрения не первой свежести подштанники.

Госпожа Крыжановская вскрикнула и чуть не лишилась чувств.