Поверить в чудо (трилогия)

После обеда, закинув ноги на спинку дивана, Ванда театрально стонала:

— Я сейчас тресну, даже пришлось расстегнуть джинсы, так наелась, — она подсунула себе под голову маленькую подушку и удовлетворенно вздохнула. — Посплю недолго, с полчаса. А мама пока что расскажет о своем визите в редакцию.

— Действительно, — заинтересовался Витольд, — как все прошло, дорогая?

— Как я и предполагала, снимки с Миленой забраковали, — Беруте хитро подмигнула Ольге. — Представляешь, художественный редактор даже поругался с выпускающим, что ему навязывают чужих любовниц, а в результате страдает репутация журнала. Что тут началось?! Шум, ругань… На эти крики сбежалась куча народу, редакторов растащили, а потом начали экстренное совещание, чтобы определиться, как спасать декабрьский номер. И тогда я предложила свою кандидатуру и выложила на стол фотографии Ольги.

Беруте достала из сумки пачку цветных снимков, оформленных, как и советовала ей "модель", в рождественском стиле — заснеженное окно, за которым стоит красавица со свечой в руках — и раздала желающим.

— Она словно выглядывает суженого с дальней дороги, — растроганно шепнула Тильда. — Как красиво, я бы хотела иметь несколько таких фото, можно?

— Конечно, — улыбнулась Беруте. — Сотрудники редакции просто в восторге. Мужчины выпрашивают телефон или адрес, где можно найти эту красавицу, — она кивнула на Ольгу. — Но самое смешное, что все подумали, будто это компьютерная графика.

— То есть? — не поняла Ольга.

— Что я тебя нарисовала, представляешь? Конечно, так часто делают в современном оформлении журналов — практически каждую фотографию обрабатывают на компьютере, после чего модели выходят неузнаваемыми даже для знакомых. Порой, основой иллюстраций журнала, вообще становятся компьютерные анимации или обработанные художественные образы… Но чтобы это была живая девушка, да еще такая красивая!.. Редкость большая, действительно.

— Никакая я не красивая, не преувеличивай, — нахмурилась Ольга.

— И это в тебе мне нравится больше всего, — засмеялась Беруте. — Я сразу заметила, что ты не видишь в своей красоте ничего необычного. Просто воспринимаешь её, как данность, и всё.

— Что свидетельствует о скромности и здравом смысле, — вставил Витольд, любуясь дочерью.

— Да, — кивнула его невеста, — ведь этим "болеет" большинство красавиц, они не умеют реально оценивать собственную внешность, портя жизнь и себе и окружающим.

— Это правда, — присоединилась к разговору Тильда. — А я на своем веку повидала много красивых женщин…

— Мама, не забывай, ты и сама была настоящей красавицей, — заметил Витольд, ласково поглядывая на неё.

— Сейчас речь не обо мне. Я хочу сказать, красивая, но недалекая женщина считает, что её внешность является мерилом ее стоимости. То есть, что красавицы лучше обычных женщин, ведь они — королевы, богини, и поэтому все на свете должны им повиноваться, их желания и прихоти сразу выполняться, мужчины обязаны строиться в шеренгу, чтобы падать к их ногам и прочие глупости… А когда случается не так, как захотелось красавице, она начинает злиться, кричать, капризничать, ведет себя отвратительно, словно обычная стерва. И каждая миловидная девушка становится для нее врагом, каждый мужчина, который не поддался на ее чары, заслуживает смертной кары… Отсюда вывод: глупая красавица — ужасный человек, потому что красота ее со временем исчезнет, а стерва в душе останется навсегда.

— Браво! — зааплодировал Витольд. — Мама, ты была великолепна.

20

На встречу с Бароном Ольга решила одеться парадно.

— Зачем я тогда тянула полный чемодан вещей? — оправдывалась она перед Тильдой. — Хочется во время отпуска забыть о повседневности, а ничто так не помогает, как яркая одежда… Ощутить праздник, понимаешь? Не для кого-то, для себя.

— Оля, я с тобой согласна, — бабушка, удобно устроившись на кресле-качалке, наблюдала за внучкой. — Надевай, что хочешь. И не веди себя так, словно чувствуешь себя виноватой.

— Это правда, чувствую, — вздохнула девушка. — После смерти Виктора я долгое время не могла смотреть на яркую одежду.

— Бедная моя, — Тильда встала, чтобы обнять внучку, и легко взлохматила ее волосы, — столько настрадалась…

Ольга, благодарно опустив голову на плечо бабушки, вздохнула:

— Мне долго ничего не хотелось, только сидеть в одиночестве, что-то шить, читать или смотреть телевизор. И только недавно я начала, как говорится, выходить в свет… Я же тебе рассказывала про Ивана Федоровича, моего соседа?

— Да, он взял тебя под свою опеку, — напомнила бабуля.

— Я столько узнала за последние два года — книги, театры, фильмы, музеи… Но главным фактором возвращения к жизни для меня стало знакомство с отцом.

— И как ты это определила? — спросила Тильда, заглядывая внучке в лицо.

— Как?.. А меня снова начала интересовать красивая одежда, появилось желание побаловать себя чем-то изысканным или экстравагантным, снова захотелось нравиться мужчинам. — Ольга смутилась, пожав плечами, и даже немного покраснела. — Э-э-э, ничего серьезного, бабушка, так, обычное кокетство…

— Давно пора, — кивнула та в ответ.