Поверить в чудо (трилогия)

— Да?.. — Ольга замерла, уставившись в темноту за лобовым стеклом и вдруг выдохнула. — Метка…

— Что? — не понял Барон.

— Если "чёрные" ставят метки, значит, "белые" тоже это могут?

— Я не знаю, — пожал плечами мужчина, — вероятно…

— А если поставить метку на Адама? Как думаешь, я смогу лечить его на расстоянии? Хотя мне с собой будет нужна ещё и его фотография…для надёжности, так сказать.

— Ольга, я тебя обожаю! — выдохнул Барон.

— Подожди обожать, может, ничего и не получится.

— У тебя? Не верю!

— Ага, а я вот боюсь надеяться.

— Знаешь, надежда — она сродни вере. Не сомневайся в себе и ничего не бойся, я уверен — всё у тебя получится…а эта "белая" метка существенно облегчит всем нам жизнь.

— Ну да, облегчит. И я больше не буду чувствовать себя виноватой оттого, что скоро уезжаю.

Глаза Георга горели от предвкушения.

— Когда попробуешь?..

— Давай в воскресенье вечером. А пока я потренируюсь…на бабушке. Думаю, она согласится побыть подопытным кроликом.

Бабушка, конечно же, согласилась, и с удовольствием.

Усадив Тильду в её любимое кресло, Ольга "занырнула" внутрь старушки и остановилась, задумавшись, куда ставить метку. Непосредственно на больной орган или просто внутрь тела? А может на висок? И какой формы должна быть метка? Тут девушка вспомнила один симпатичный роман, который она прочитала перед поездкой в Вильнюс. "Лейна", так, кажется, он назывался. Там героиня тоже повесила метку на друга, завязав её бантиком у него на голове. Ольга улыбнулась и попробовала соорудить такое же безобразие на бабушке.

"Нет, это глупость, — решила девушка. — Метку на коже увидит любой экстрасенс: и "чёрный", и "белый", и просто видящий, как отец Петрас, например. Значит, нужно её помещать внутрь тела. Но куда? Например, у бабули две проблемы — ноги и зрение. Что выбрать?"

И тут Ольга решительно развернулась к сердцу Тильды. "Вот главный орган. Метка должна быть на нём. А уже через сердце и кровотоки я попаду куда угодно". Мысленно прижавшись к бабушкиному сердцу, девушка нежно поцеловала его, оставив на поверхности "белый" след своих губ. "Это и будет моя метка, вот так".

— Ба, ты посиди тут, а я поднимусь к себе в комнату, — пробормотала красавица и вихрем взлетела по лестнице на второй этаж.

"Так, приступим, — пробормотала Ольга и уселась в кресло-качалку у окна. Она закрыла глаза и начала обследовать свою комнату, но ничего рядом не почувствовала. "Конечно, здесь же бабушки нет", — фыркнула, и "потянулась" искать Тильду вниз в гостиную. "Э, нет, неправильно, — остановила себя Ольга. — Я знаю, где сидит бабушка, значит, эксперимент не честный".

— Ба, — крикнула Ольга, свесившись через перила. — Пересядь куда-нибудь, чтобы я не знала, где тебя искать, — и вновь вернулась к себе в комнату. — Вот теперь будет правильно.

Но след Тильды по-прежнему виден не был.

"Что ж такое? — пробормотала девушка и вдруг ахнула, стукнув себя по лбу кулачком. — Вот, балда. Мне не бабушкин след искать нужно, а свой".

Перенастроив восприятие на себя, Ольга хмыкнула. Её комната была полна отпечатков, а на полу вообще была "протоптана" дорожка к двери.

"И как здесь найти след, ведущий к бабушке?"

Мысленно позвав Тильду, девушка вдруг с восторгом обнаружила среди многочисленных "белых" пятен светящуюся перламутровую нить, ведущую за пределы комнаты. "Дорога к бабуле? Сейчас проверим". Ольга последовала по нити, укачавшись по дороге, словно на американских горках, и за несколько секунд оказалась в знакомом естестве Тильды, еле успев затормозить у её сердца. "Так, я на месте, — выдохнула, — теперь попробую лечение". Она медленно прочистила сосуды в ногах бабушки, сняла там небольшое воспаление, а потом поднялась до лобной части головы и внимательно осмотрела район глазниц. "Хрусталики действительно усыхают, — пробормотала Ольга. — Лекарство действует, но слабо, а значит, следует его заменить. Но можно ли вообще ускорять лечение? Ведь глаза — орган нежный, резкое воздействие на них опасно".

Тильда, взглянув на входящую внучку, отложила журнал.

— Ну что?

— Всё получилось.

— Я и не сомневалась.

— Зато я… — Ольга плюхнулась в кресло и поджала под себя ноги. — Знаешь, иногда вера людей в меня…очень напрягает.

— Почему? — удивилась бабушка.

— Я ведь могу ошибаться, как и любой человек. Очень сложно высоко держать планку, постоянно всё просчитывать и учитывать. Вероятно, мне было бы проще, если бы ко мне относились с большей долей критики и скептицизма, а то вдруг загоржусь и буду считать себя непогрешимой.

— Солнышко, прости, — Тильда, протянув руку, погладила плечо внучки.

— За что?

— За эгоизм. Ты совершенно права, жизнь рядом с чудом расслабляет. Это ведь так здорово, когда вдруг приходит кто-то и легко решает наши, казалось бы, неразрешимые проблемы.

— Да ладно, — смутилась внучка.

— А по поводу критики…то здесь ты ошибаешься. Критиковать тебя не за что, а вот несколько советов дать могу.

— Я вся внимание, — улыбнулась Ольга.