Поверить в чудо (трилогия)

— Собственно, к этому уже идет, — кивнул головой старик. — Ты посмотри, какие книги появляются на полках книжных магазинов? Что угодно сейчас можно напечатать, от глупости и гадости до святых книг и откровений. И все же, доченька, есть знания, которые нельзя публиковать, поскольку они — наше оружие, понимаешь? Это все равно, что отдать Добро врагу на поругание. Ведь любое знание имеет как лицо, так и изнанку. И добрые поступки зло может обернуть так, что они станут страшной бедой.

— Это да, — Ольга внимательно посмотрела на Профессора. — Что-то подсказывает мне, вы не зря подняли эту тему.

— У меня мало времени, Оля, — Ефимович прикрыл глаза морщинистыми веками, хмурясь, и будто немного смутившись. — Понимаешь, когда появляется преемник… да-да, я говорю сейчас о тебе, это означает, что приближается моё время… — он замолчал.

— Что?

— Умирать, доченька, умирать. И не надо пугаться, так уж устроена жизнь, что все имеет начало и конец. Тем более, мне скоро исполнится восемьдесят лет, сил осталось мало, да и усталость постоянно донимает.

— Но я могу помочь… — вскочила Ольга.

— Можешь, но не будешь.

— Почему?

— И нечего руки заламывать, сядь! Вот, молодец! Пойми — судьбу не обманешь, и как мне на роду написано, так оно и будет. Просто я пытаюсь привести в порядок то, что оставлю после себя, и большая часть "наследства" достанется тебе. Тихо-тихо, помолчи и дай объяснить, что я имею в виду.

Ефимович взял девушку за руку и тихим голосом начал:

— У меня уже были ученики и все пошли в мир, уехав из нашего города. Это их судьба, поэтому я ничего не рассказывал им из того, что знаешь ты. Ты — другая, понимаешь? Сильная, очень сильная, одни эксперименты с обогревом дома чего стоят, — тут старик немного ехидно подмигнул ей, а потом снова стал серьезнее, и продолжил. — А еще, Оля, ты из такой семьи, что тебе не нужно объяснять азы, как другим ученикам. Так вот, два года назад мой сын попал в аварию. И я, как говорится, "перегорел", когда возвращал его с того света. Это было вполне осознанное решение, и я знал, на что шел. Потом я долго болел, почти полгода. Но, все же, Господь вернул мне часть силы, за что я благодарю Его ежедневно, так как и дальше могу помогать людям.

Знаешь, Оля, если бы мы встретились до того случая с моим сыном, то сразу бы почувствовали друг друга. Я же был о-го-го! — Андрей Ефимович усмехнулся, будто вспоминая что-то. — И когда я увидел тебя, то быстро понял (хотя силы у меня и осталось мало, но опыт и чутье — великая вещь), что ты — чрезвычайно талантливая девушка и можешь стать в будущем мощной целительницей.

И еще… ты — белая.

— Я знаю, — перебила старика Ольга, — мне это недавно мама объяснила. Хотя не понимаю почему, ведь я — обычный человек, да и грехов у меня достаточно.

— Твои грехи — это просто ошибки, которые есть у каждого и которые можно исправить. Был бы настоящий грех, была бы ты совсем другого "цвета", понимаешь?

— Ага.

— Так, о чем я…

— О чем?

— Ты — главная ученица, и последняя. После моей смерти ты станешь Проводником в нашем городе. А для этого, кроме знаний, тебе нужна независимость. Какая? Финансовая, материальная и физическая. Не понимаешь? Объясняю.

Финансовая независимость — это богатая и влиятельная клиентура, которая очень хорошо платит. И ты будешь брать у них деньги, чтобы тратить их на добрые дела. Мы вместе проедемся по "списку", я познакомлю тебя с каждым пациентом, а дальше уже сама решай, кто тебе подходит, а кто нет. И не вздумай задирать нос, без этих денег не обойтись, хочешь нести добро людям — учись кланяться. Это, кстати, лучшее лекарство от тщеславия, вот так.

Материальная независимость — это собственное жилье и возможность работать там, где тебе нужно.

— У меня квартира через дорогу, — вставила Ольга. — Пусть небольшая, но мне хватит, ведь мама скоро выйдет замуж и переедет к Васильевичу.

— Да, ты мне говорила. Что ж, если с жильем вопрос решается, то давай поговорим о работе. Проводить все дни здесь, в больнице, ты не сможешь, потому что тебе, как и мне когда-то, будут нужны деньги. А я у здешних больных плату не беру, и ты не будешь. Это вопрос принципа. А еще — равновесия.

— Я понимаю, — кивнула девушка.

— Итак, оформишься на полставки, чтобы работать в больнице два дня, а в остальные дни недели будешь обслуживать богатых клиентов, некоторых — на дому…Кстати, тебе для этого нужна будет машина, а то ног и времени на все не хватит.

— Машина есть, недавно мама купила "Таврию".

— Что?…Нет, "Таврия" не подходит, — отмахнулся от этого предложения Андрей Ефимович. — Для того, чтобы тебя сразу начали воспринимать всерьез, нужно иметь более престижную машину. Так что сделаем иначе, я пока договорюсь об аренде автомобиля, а тем временем мы начнем искать подходящую иномарку.

— Легко сказать, Ефимович, а где я деньги возьму на такую машину? Она же, наверное, дорогая? Кучу денег стоит, правда?

— Да уж, не дешевая, — вздохнул старик в ответ. — Но деньги не проблема. Я тебе одолжу. А как заработаешь, отдашь.

— Вы же умирать собрались, — поддела наставника Ольга. — Кому я тогда долг отдам?