Поверить в чудо (трилогия)

— Нет, я в последние годы, особенно, когда Вася болел, как-то переболел жаждой власти. Раньше — да, хотелось, но сейчас меня вполне устраивает моё положение и безбедная спокойная жизнь.

— Жа-аль, — протянула девушка. — Из вас бы получился очень приличный глава Совета.

— Оля? — поднял бровь Василий.

— Я просто интересуюсь, — округлила глаза красавица. — Всего хорошего, Филипп. Василий, до завтра.

"Чёрные" не поднимали эту тему до самого дома, и лишь закрывшись в кабинете Тищенко и дружно выпив коньяку, оба вдруг начали ржать.

— Нет, но какова Ольга? — восклицал Филипп. — Предложить такое!

— Но помечтать то мы можем? — вторил ему хохочущий Василий.

Успокоившись, Тищенко вздохнул:

— Я рядом с нашей красавицей периодически забываю, кто она. А ведь у Ольги и огромная сила, и могущество, и если бы она захотела…

— Но ведь не хочет, — заметил Василий. — Кстати, как и ты. И это в вас обоих мне очень нравится — нежелание властвовать. Потому что лично я ненавижу диктат, отчего сразу же готов лезть в драку.

36

Неделя миновала быстро. Чтобы сгладить остроту ожидания совета "чёрных", Дима после работы, несмотря на возражения Ольги, увёз её на дачу.

— Мы вдвоём будем отдыхать там в последний раз, — объявил он по дороге.

— В смысле? — не поняла девушка.

— Я предложил матери переселиться на дачу, по крайней мере, до осени.

— А разве… — удивилась Ольга, — разве так было не всегда? Я думала Вера Ивановна каждый год у тебя хозяйничает.

— Нет, мама с молодых лет прохладно относилась к жизни в деревне, да и на природе отдыхать не любила. Предпочитала дом, походы к подругам в гости, иногда гуляла с ними по городу и всё. Основное время моя мать посвящает сидению у телевизора, пересматривая десятки сериалов и различных ток-шоу. Я никогда этого не понимал, ведь нынешнее телевидение смотреть просто невозможно — сплошная чернуха и сборище сумасшедших.

— Это понятно. Но почему Вера Ивановна вдруг изменила свои пристрастия? Что-то случилось? — полюбопытствовала девушка.

— Случился я, в смысле, моя авария. Как-то в миг мама резко постарела, похудела и словно сдулась, телевизор стал ей неинтересен и она возжелала единения с природой. Ты ведь не против, Оля?

— А я тут при чём? — изумилась девушка.

— Так ведь дача — наша.

— Твоя, Дым, твоя.

— Нет, наша. Но я подумал, ты не будешь возражать.

— Нет, конечно. Сам видишь, чем заняты мои дни.

— Хорошо. То есть, плохо.

Ольга засмеялась.

— Не поняла, о чём ты?

— Хорошо, что не обижаешься. И плохо, что всё время работаешь. Но ничего, вскоре, думаю, твой рабочий график окончательно определится и Фомич, вкупе с остальными в Центре, сможет тебя подменять. И вот тогда…

— Что?

— Хочу, чтобы мы съездили дней на 10 отдохнуть за границу, на море или в Европу.

— Но…

— Возражения не принимаются. Ты свою маму с отчимом отдыхать отправляла?

— Да.

— Валерий Петрович с женой тоже недавно побывали в Египте. А ты? Ты вообще когда-нибудь была за границей?

— Литва считается?

— Нет!

— Знаешь, а ведь на море я тоже ни разу не была.

Машина Сокоры вильнула на пустынной дороге и остановилась у обочины.

— Ты не была на море? — уставился на девушку любимый.

— Как-то не получилось, — смутилась Ольга.

— Обалдеть. Ты всю себя посвящаешь людям, а сама, кроме работы, ничего в этой жизни не видела.

— Ну, — шмыгнула носом девушка, — я не специально, просто…

— Всё! — припечатал Дым. — Разбираешься с "чёрными" и их Советом и мы уезжаем. В Испанию. В Барселону. Будет тебе и Европа, и море.

— Хорошо.

— Отлично, поехали.

Поздним вечером, после бани и плотного ужина, Ольга рассматривала себя в большом зеркале ванной и расстраивалась. "Я действительно похудела. Ключицы торчат, грудь уменьшилась, обидно. Тазовые кости видны, да и коленки — лишь обнять и плакать. Всё, начинаю кушать, а то стыдно. Да и для работы это плохо. Где я силы возьму, если сама похожа на раму от велосипеда. Позор".

— А мне ты всякая нравишься, — раздался за спиной у девушки голос Дыма.

— Подслушиваешь мои мысли?

— Просто вид у тебя удручённый.

— Ты был прав, я сильно похудела.

— Ничего, отъешься.

— Ага.

— И хватит тут страдать, марш в кровать.

— Шо, опять? — вытаращила глаза Ольга. — Снова секс?

Сокора расхохотался, подхватил любимую на руки и отправился с ней в постель.

— Не трепыхайся, мне в бане хватило. Будем спать, долго-долго.

— Ура!

А утром, выглянув в окно, девушка ахнула.

— Что? — спросонья откликнулся Дима.

— Как красиво. Мы ведь добрались сюда поздним вечером и я не заметила, что тут всё изменилось.

— Ну да, мы же приезжали зимой.

— Тогда всё было в снегу, чисто, пусто и голые деревья. А сейчас сады цветут, поля зеленеют, тепло и солнечно. Благодать!

— Прекрасно. Тогда завтракаем и идём на улицу. Я пообещал маме сделать план участка и определить место для огорода.

— Большой огород?

— Нет, она хочет лишь зелень посадить, немного огурцов и помидоров, а ещё ведро картошки.

— Тогда Вере Ивановне нужно поторопиться.

— Почему?

— В деревнях уже давно всё посеяно и посажено. Мама звонила на майские и жаловалась, что под присмотром бабуль корячилась на огороде все праздники.

— Понятно. Значит, и мы поторопимся.