Поверить в чудо (трилогия)

— Не думай об этом, как о зле, — стала тихо говорить Зоя. — Ведь после смерти душа человека, наконец, обретает покой, а еще получает ответы на все вопросы, которые мучили при жизни. Это нам, живым, плохо, когда от нас уходит близкий человек, а вот ему — совсем наоборот, поверь.

— Но я чувствую, будто потеряла часть себя, а еще уверенность в собственных силах. Как теперь работать?

— Это пройдет. И уверенность вернется. Пойми главное — Проводник никогда не уходит из жизни, пока не подготовит себе замену.

— Что? — подняла голову заплаканная Ольга.

— То, что слышала. Ты вполне готова к самостоятельной работе.

— Вот почему он так спешил последние недели? Я же чувствовала, что Ефимович держится из последних сил, но подпитывать себя он не позволял.

— Ладно, хватит слез, — решительно сказала Зоя, встряхнув Ольгу за плечи. — Поплакала — и бери себя в руки. Тебе сейчас нужны силы, ведь впереди похороны. И не смотри так, будто у меня нет сердца. Смерть Андрея Ефимовича принесла не только горе его родным и близким, она стала ещё и большим праздником для всех черных нашего города и поэтому…

— Они обязательно придут на похороны, — закончила мысль матери Ольга, — чтобы злорадствовать и радоваться. — Слезы девушки мгновенно высохли, а в глазах появился острый безжалостный блеск. — Хорошо, посмотрим, кто кого…

— Ты дров не наломай, дурочка. — Мать поднялась с дивана и стала собираться домой. — Мир все равно не переделать.

— Даже и пытаться не буду, не такая уж я тупая.

— Слава Богу! И помни: есть мы, и есть они, черные. Тысячелетиями мы живем рядом друг с другом и боремся за человеческие жизни и души. И борьба эта — вечная, так что ты ничего не изменишь, Ольга.

— Я - не Жанна Д'арк, идти на прямой конфликт не собираюсь, но обязана знать, кто из черных придет на похороны Ефимовича. Ведь это же мои будущие…как ты их назвала?…оппоненты, вот. А врага надо знать в лицо.

— Ладно, доченька, я поехала. — Зоя обняла Ольгу на прощание. — Береги себя, и прошу — не задирайся с черными, и вообще — веди себя достойно. Они ведь обязательно захотят спровоцировать публичный скандал, поэтому держи себя в руках и будь очень осторожна. Не дразни собак, слышишь?

— Обещаю, мама, не переживай.

Эти два дня, пока город прощался с Андреем Ефимовичем, стали настоящим испытанием для Ольги, ведь она неотлучно находилась рядом с семьей покойного, выполняя роль своеобразной скорой помощи. На третий день состоялись похороны, и к церкви, где отпевали покойного, пришло полгорода, чтобы отдать ему последнюю дань уважения.

Поминальная служба как-то незаметно убаюкала Ольгу, а еще принесла облегчение её душе, поэтому девушка решила примириться с потерей близкого человека, и сразу почувствовала, как ее тоска переходит в обычную грусть. Через полчаса служба закончилась, люди чередой потянулись целовать Библию в руках священника, иконы святых и распятие, а затем тихо выходили на улицу.

— Вот так, вроде и незаметно, жил рядом с нами замечательный человек, приносил людям пользу и добро, и все воспринимали это, как должное. А когда он умер, сразу стало боязно. Как теперь жить? К кому обратиться за помощью, не дай Бог что? — услышала над головой девушка тихий голос, а когда подняла взгляд, встретилась глазами с одним из своих новых клиентов. Иван Иванович Мусиенко был чиновником высокого ранга местной администрации и в своё время, по просьбе Ефимовича, помог Ольге переоформить на себя массажный салон, а потом еще и уладил ее дела с налоговой инспекцией. Иван Иванович подошел к девушке, когда она уже выходила из церкви, и сочувственно коснулся ее руки.

— Как вы себя чувствуете?

— Ничего, спасибо, — вежливо ответила девушка.

— Я знаю, покойный был для вас другом и учителем, и искренне сочувствую. — Увидев слезы в глазах Ольги, мужчина торопливо добавил, — Я тоже дружил с ним… и теперь…чувствую себя очень неуютно, словно потерял не только близкого человека, но ещё и остался без защиты за спиной.

День выдался погожим и теплым, высокие старые дубы, окружавшие церковь, бросали вокруг себя густую тень и несли прохладу. Стояла тишина, и только со стороны центрального шоссе, кольцом опоясывавшего центр города, доносился шум машин. Люди садились в автобусы, чтобы ехать на кладбище, и вид у некоторых был таким мрачным и растерянным, что Ольга, которую остановил Мусиенко, вдруг поняла — это чувство беззащитности и беспомощности испытывают все.

"Вот и пришло мое время начинать работу Проводника, — подумала девушка. — Людям нужно дать надежду, чтоб они знали — ничего не изменилось…кроме их защитника, конечно. И хоть я молода и ещё не очень опытна, но моя сила — это та стена, на которую всегда смогут опереться люди". Поэтому она с достоинством ответила:

— Иван Иванович, теперь со всеми проблемами и заботами прошу обращаються ко мне.

— Правда? — посветлело лицо мужчины. — Слава Богу, я надеялся, что так и есть, недаром Ефимович готовил вас себе на замену, но, все же, решил переспросить.

— А что, у вас что-то срочное?

— Нет, Боже упаси.

— Тогда извините, меня зовут в автобус.

— Да-да, конечно.