Поверить в счастье

Мигель не мог подвести отца, не мог огорчить больную мать. Да, он подвел Рину. Да, он поступил необдуманно, став ее первым любовником. Но ведь она сама неоднократно говорила, что свобода и карьера для нее важнее всего на свете. Ничего, такая красивая и чувственная женщина, как Рина, не останется без мужского внимания. Он был у нее первым, но, конечно, не последним. Иногда ему даже казалось, что у нее есть кто-то еще, помимо него. Оснований для таких мыслей хватало. Она много выступала, ездила в другие города, имела поклонников. Она не любила рассказывать ни о своей прошлой жизни, ни о работе, ни о планах на будущее. Во многих отношениях Рина оставалась для него загадкой.

Мигель старался не ревновать, и она вроде бы не давала к тому повода: не засматривалась на мужчин, не флиртовала, не получала многозначительных подарков и всегда с готовностью откликалась на его ласки. Но все равно он не мог избавиться от ощущения, что эта женщина не принадлежит ему целиком. Если не в сексуальном, то хотя бы в эмоциональном плане.

Следуя такой логике, Мигель убедил себя, что Рина воспримет их разрыв как неизбежность и не станет делать из случившегося трагедию.

И все же он где-то ошибся. Ее реакция оказалась непредсказуемой. Может быть, она вбила себе в голову, что любит его? Для многих женщин любовь является удобной причиной, чтобы уступить своим страстям или оказать давление на мужчину. Мигель знавал женщин — и даже нескольких мужчин, — которые, прикрываясь флагом «любви», забывали о долге, об ответственности, о детях и пускались во все тяжкие. Рина вроде бы не соответствовала этому типу, но кто знает… Что касается самого Мигеля, то он полагал, что откровенные сексуальные отношения куда важнее заявлений о неких чувствах, способных не только внезапно появляться и бесследно исчезать, но и изрядно портить жизнь.

И все же Рина хотела встретиться. Что ж, он действительно не мог отказать ей в такой просьбе. Они провели вместе восхитительные полтора года. Она подарила ему свою невинность. Может быть, для нее самой это и было мелочью, но не для него. Да, он у нее в долгу. И этот долг только возрос после его бездушного заявления о прекращении отношений.

Он даже ничего не подарил ей на прощание. Ошибку еще можно исправить. Нужно лишь сделать все так, чтобы предстоящая встреча стала последней.

Мигель посмотрел на часы и снял трубку телефона.

В баре почти никого не было, лишь за угловым столиком пристроились двое парней в широкополых шляпах, клетчатых рубахах и джинсах. Были ли на них сапоги, Рина не видела, но нисколько не удивилась бы, если бы эти двое вытащили вдруг кольты и затеяли перестрелку. Она попросила кофе, потом, подумав, заменила его на сок и попыталась избавиться от напряжения, наблюдая за «ковбоями».

— Простите, вы ведь Рина Роуз, верно?

Она повернулась. Перед ней стоял длинный парень в яркой рубашке и с болтающимся на груди фотоаппаратом. Репортер? Этого ей только не хватало. Мигель всегда относился к газетчикам с нескрываемым презрением, называя их «прощелыгами» и «шакалами». Если он увидит рядом с ней этого охотника за жареным, то может и не подойти.

— А вы кто? — Она постаралась не выдать волнения.

— Лео Причард. Помните, я брал у вас интервью два месяца назад? Позволите несколько вопросов, мисс Роуз?

Вот же пристал. Теперь от него не отвяжешься.

— Извините, Лео. Я зашла сюда перекусить и встретиться с подругой. Она вот-вот подойдет, так что…

Репортер ухмыльнулся, явно не поверив, но от комментариев воздержался и заговорщически прижал палец к губам, показывая, что ему можно доверить и не такие секреты.

— Пожалуйста, мисс Роуз. Всего два вопроса, а? И, обещаю, я не стану мешать вашему разговору с подругой.

— Ладно, — сдалась Рина. — Быстро спрашивайте и проваливайте.

— Вот и договорились. — Лео вытащил из кармана рубашки блокнот и шариковую ручку, на колпачке которой отпечатались следы его зубов. Наверное, вдохновение посещало Лео не слишком охотно. — Итак, правда ли, что вы отказались от спектаклей, запланированных на середину месяца?

Отрицать очевидное было бы глупо, а отказ от комментариев неминуемо породил бы самые разные слухи.

— Да, я действительно отказалась.

Рина пожала плечами, как бы подчеркивая незначительность такого факта. Однако второй вопрос Лео оказался далеко не таким безобидным.

— Прокомментируйте, пожалуйста, слухи о том, что причиной отмены спектаклей стал ваш разрыв с мистером Гомесом, аргентинским предпринимателем и вашим близким другом.

— Я не могу комментировать все глупости, которые обо мне говорят, — холодно процедила Рина, лихорадочно размышляя о том, кто и каким образом выведал ее тайну.

— Следует ли понимать это так, что никакого разрыва не было? — не унимался репортер.

Выгадывая время на ответ, Рина отвернулась к окну и увидела переходившего улицу Мигеля. Рина знала, что никакого разговора не получится, если рядом будет вертеться репортер.

— Я ответила на ваши вопросы, а теперь, пожалуйста…

Лео Причард подался к ней и громко, явно рассчитывая смутить свою собеседницу, спросил: