Поверить в сказку

Картунов чуть приподнялась, и хрипло выдал:

— Ксюша…

Посмотрела на него хитрым взглядом и с довольной улыбкой заявила:

— У меня месячные закончились.

Думала, будут вопросы, намеки, радость на лице, но когда Дима понял значение слов, мгновенно хищно оскалился и в следующее мгновение я очутилась на спине, а мужчина нависал надо мной. Развел бедра, подтягивая меня к своему паху, пожирая меня почти звериным взглядом.

«Действительно, какие могут быть вопросы и намеки с таким мужчиной?! Все четко и без прелюдий после такой передышки»

Картунов задрал тонкую ткань до груди, а потом жадно провел по внутренней стороне бедра, осторожно направляя ствол в лоно, медленно заполняя меня.

Напряженно смотрела на него, чувствуя, как меня бросает то в холод, то в жар. Внутри все сжималось от предвкушения, так нестерпимо хотела ощутить внутри его движения.

Мужчина начал двигаться, увеличивая темп, с каждым толчком погружаясь сильнее, беспощадно приближая нас к оргазму. От желанных острых ощущений, усиливающихся с каждой секундой, стонала, теряя себя. Пыталась бороться с эмоциями, чтобы не разбудить сына, но это давалось тяжело. Вцепилась зубами в его руку, кусая, царапая ногтями кожу. Сходила с ума, блуждая в пространстве, сквозь туман вглядываясь в безумный взгляд мужчины, с голодными глазами вбивавшегося в меня.

Дмитрий прижимал меня к постели, ухватив мертвой хваткой рук ягодицы, врываясь сильными медленными толчками. Чтобы он не делал, мне нравилось все. Он словно знал все мои чувствительные места и точки наслаждения на теле, и использовал это знание, чтобы довести до грани, но, не доходя до конца. Затрясло от желания достичь освобождения, но мужчине было мало, он подводил к краю безумства и ослаблял напор, а потом продолжал вновь, полностью контролируя каждый мой вздох, управлял, пока не дошел до кондиции. Дмитрий зарычал и стал двигаться резко и быстро, погружая обоих в оргазм.

Задрожала и закричала ему в губы, слыша протяжный стон, удивляясь, как он может так тонко чувствовать мое состояние, и прийти вовремя на помощь. Когда отошла, улыбнулась, вдыхая запах вспотевших тех, и нашей страсти. Было так хорошо, что не могла описать словами. Провела ладонями по богатырским плечам и выдохнула:

— Боже, удивительно как не проснулся Сережа.

— Я дверь теперь всегда закрываю, — довольно выдал Дима, целуя в губы. Ответила с нежностью, не прекращая ласкать спину, которую недавно безжалостно царапала до крови.

Улыбнулась и прошептала:

— Нужно подниматься.

— Ну, уж нет. В душ, а потом в постель. Мучила, теперь будешь грехи замаливать, — нагло заявил Картунов, немного отодвигаясь в бок, чтобы не давить на меня, заодно убирая мешающий локон волос за ухо, проявляя при этом особую нежность.

Улыбнулась, и нагло притянула его за шею, желая поцеловать, как вдруг раздался писк его сотового. Мужчина нахмурился и произнес:

— Я на секунду.

Кивнула и, решив не тратить время зря, предупредила:

— Я в душ. Жду тебя.

Он уже говорил с кем-то, поэтому направилась в ванную комнату. Там долго не задерживалась, быстро освежилась и вышла. Плотно завязав шелковый халат с огромными звездами, собралась в спальню, но вдруг услышала шорох в детской. Быстро побежала к сыну, распознавая, что ребенок плачет.

Распахнула дверь и увидела, что Сережа сидит на кровати и горько плачет. Села рядом и прошептала:

— Маленький мой, ну ты чего?

Сынок залез мне на колени и жалобно проговорил:

— Мама, мне приснилось, что наш папа… ушел от нас. Он же не уйдет, правда? Ты обещаешь?

От таких слов была сама не своя. Страшно представить. Мы вместе совсем немного, но мне так хорошо с ним, что искренне переживала, что все закончится. А Сережа был в восторге от Дмитрия.

Обняла своего мальчика и заверила:

— Что ты?! Конечно, не уйдет. Он не может. Он же… обещал нам.

Малыш вздохнул и обнял меня, утыкаясь в грудь, так сильно сжимая своими ручонками, что не могла не наслаждаться. Прижимала и думала, что тоже очень хочу, чтобы Картунов не уезжал. Не понимала себя, но отчаянно хотелось, чтобы он остался.

Мы всегда хотим то, чего нельзя. Или можно?!

Не таила надежды, чтобы потом не отчаиваться. Всегда стараюсь смотреть трезво на вещи и поступки. Если нам с ним хорошо, это не означает, что ему с нами замечательно. Хотя… я бы сказала, что ему нравится. Все нравится. Но это я так думаю, а он… Мы сидели молча, я покачивала сына на своих коленях, нежно обнимая, пока он не спросил:

— А где папа?

Слыша шум воды из ванной комнаты, поняла, что Дмитрий решил искупаться. Улыбнулась, вглядываясь в любимые черты, и прошептала:

— Он в душе. А давай мы с тобой устроим ему сюрприз?

— Какой? — с восхищением переспросил он.

— Приготовим завтрак. Вкусный и самый лучший!

— Завтрак? Давай! — воскликнул сынок, но на секунду задумался и с надеждой уточнил: — А чем я помогу?

— Как чем? Достанешь вилочки, тарелочки и поможешь мне с бутербродами.

— Хорошо! — с восхищением крикнул Сережа и спрыгнул с колен, быстро хватая меня за руку, танцуя на месте.

— Пойдем! Пойдем!