Повернута на тебе

– Кто последним окажется наверху, тот слюнтяй, – подначивает он.

– Дебил, – бормочу я шепотом.

– Перекинь ногу через тарелку, а доску держи вдоль троса. Сам оставайся немного сбоку. – Тай продолжает инструктировать Доминика, пока очередь медленно продвигается. – Не ставь доску поперек, иначе зацепишься и вылетишь с подъемника. Готов?

Доминик кивает. Через секунду мы уже на подъемнике и движемся вслед за остальными вверх по склону. У меня дрожат колени, но, несмотря на это, мы без приключений поднимаемся все выше и выше.

Наверху мы идем вдоль вершины склона. Доминик смотрит вниз.

– Ты не обязан этого делать, – говорю я. – Мы можем отстегнуть доски и пройти часть склона пешком.

Доминик поворачивается ко мне, и его глаза горят еще больше.

– Кажется, это очень весело, – говорит он, и прежде, чем я могу дать ему еще один мудрый совет, он уже скользит вниз. Я смотрю на него. Сердце колотится у меня в горле, пока он мчится вниз, делая резкие повороты. Мы с Таем смотрим друг на друга.

– Ну ничего себе, – ошарашенно говорит Тай.

– Да уж. Либо ты выдающийся учитель, либо он чертовски быстро учится.

– Так последуем за ним, – предлагает Тай, и мы змейкой скользим вслед за Домиником.

Глава 74

Мы оплатили два часа пребывания здесь, и уже в конце первого часа Доминик держится на сноуборде так, будто тренировался с детства. Остальные подбадривают его, и только Джерри болтается где-то сзади и злится. Доминик опять со свистом спускается со склона, и я обнимаю его.

– Ты великолепен, – говорю я, и он взволнованно смеется.

– Я никогда не проводил время так весело, Дженни. Спасибо, что привела меня сюда.

Тай «дает ему пять».

– Ты лучше всех, приятель!

Тут опять вылезает Джерри.

– А посмотрим, кто выше прыгнет с трамплина!

Доминик пожимает плечами.

– Я не знаю, что это.

Зато я знаю. В середине склона есть огромный бугор из снега, и смысл в том, что вы прыгаете с него, как с трамплина, пытаясь пролететь над склоном как можно выше. Но очень велика опасность упасть на голову, сломать руку или вывихнуть ногу.

На лице Джерри появляется хитрая усмешка, и он говорит:

– А я тебе покажу.

Я выхожу вперед.

– Я так не думаю.

– Боишься, что твой мальчик упадет? – глумится он.

– Доминик все делает прекрасно. Оставь его в покое.

– Раз так, – говорит Джерри, поднимая руку, – если ты не думаешь, что он сможет…

– О, да повзрослей же, наконец, – говорю я.

– Вообще-то я хотел бы попробовать. – Доминик идет к подъемнику, и Джерри усмехается.

– Ты в игре.

– Будь осторожен, Доминик, – предупреждает Тай. Он встревоженно смотрит на меня, и, в общем-то, есть почему.

Не в силах сдержаться, я хватаю Доминика за руку.

– Он дразнит тебя. Нет нужды делать это. – И опять я жалею, что здесь нет Майка. Я думаю, что он, как голос разума, смог бы отговорить Доминика от этого безумия. – Ты до сегодняшнего дня даже не видел снега, и у тебя все прекрасно получается. Не испорти ничего. Ты же и вправду можешь пораниться. Брось это, пока все идет отлично.

– Со мной все будет в порядке, Просто Дженни, – уверяет он меня. – Вот увидишь.

Понимает ли он, что пытается сделать Джерри? Или, может быть, понимает, но чувствует, что должен принять вызов?

Что бы это ни было, наивность или бравада, но я чувствую подступающую тошноту.

– Джерри, – говорит Нина, – не делай этого. – Даже она раз в жизни может понять, что ее муж полный кретин.

Но Джерри только смеется ей в лицо, а потом они с Домиником становятся в очередь к подъемнику.

– Это глупо. – Во мне нарастает гнев. – Совершенно глупо.

Мы смотрим, как они поднимаются к вершине. Через минуту Джерри уже на огромной скорости несется прямо на трамплин. Доминик устремляется за ним.

– Не могу этого видеть, – говорю я, и, пока все остальные смотрят, разинув рты, я закрываю лицо руками и подглядываю между пальцами.

Джерри взлетает и благополучно приземляется у основания склона.

– Как высоко, – с восхищением говорит Тай.

И не успеваем мы вздохнуть, как Доминик, наезжая на трамплин, выкрикивает свой высокий звук. Все, кто здесь есть, останавливаются и смотрят на него. Мое сердце поднимается в горло, когда он взлетает. Я отворачиваюсь, не в силах выносить напряжение, и слышу восторженные крики и аплодисменты.

Поворачиваюсь я как раз в тот миг, когда Доминик планирует с большой высоты и безукоризненно приземляется.

Тай стоит, широко открыв глаза. Он совсем ошеломлен.

– Большая высота, – говорит он, потрясенный увиденным. – Большая, огромная высота.

– Правда? – Я убираю руки от лица и теперь рискую взглянуть.

– О, мой бог! Этот парень умеет прыгать!

А я думаю, что все часы, которые он провел, занимаясь прыжками в Масаи-Мара, очень ему пригодились – правда, в другой области.

– Да он в десять раз лучше Джерри, – говори Тай, и лицо его сияет от счастья.

Доминик смеется во все горло, подъезжая и останавливаясь перед нашей группой. Все толпятся вокруг него, восхищаясь успехом, хлопая его по спине. Слышен взрыв аплодисментов других лыжников. Джерри, напротив, выглядит не больно-то довольным. Я смотрю на него и натыкаюсь на его взгляд.

– Повезло, – говорит он мне одними губами.