Поверженый король

— Да ты не гони здесь порожняки. Здесь люди серьёзные собрались и хотят знать, что за пассажир к ним попал. Я, например, не отрицаю, что попал по статье 108 части 2 УК. Ну, задел соседа ножом, а он и коньки отбросил. И, что главное, не было у меня умысла его убивать. Он сам на перо нарвался. Вот Лёха, он тоже попал сюда за хулиганку. Он по жизни баклан, чуть что — сразу же в драку. А ты — ни за что. Здесь невинных сидельцев не бывает!

— Нет, мужики, вы поверьте мне, я действительно не знаю, за что меня забрали. Мне даже об этом не сказали.

— Если не сказали, значит, скажут — произнёс тот, что был весь в наколках. — Мне кажется, ты вообще впервые в милиции?

Лобов кивнул головой, соглашаясь с сокамерником. Он свернул пиджак и положил его в изголовье. Забравшись наверх, он лёг на холодную панцирную сетку и закрыл глаза. Ему не верилось, что он находится в камере вместе с уголовниками и что всё это происходит с ним наяву, а не во сне.

* * *

Утром его вывели из камеры, и повели по коридору, в котором столпилось множество людей. Его завели в небольшую комнату и посадили на стул, который стоял посредине этого кабинета. Напротив него за небольшим облезлым столом сидел то ли следователь, то ли оперативник. Лобов неоднократно встречался с этим человеком на улицах города и не исключал того, что он жил где-то недалеко от него.

— Фамилия, имя, отчество, — произнёс человек. — Отвечать быстро, без запинки.

— Лобов Анатолий Фомич.

Когда человек закончил задавать ему вопросы, Лобов спросил его сам.

— Я Вам представился, представьтесь и Вы. Мне интересно, с кем я буду говорить.

Этот вопрос вызвал у собеседника довольно неожиданную реакцию: он поднялся из-за стола и, схватив Лобова за волосы, хрипло прошептал на ухо:

— Тебе, зачем это, урод? Хочешь жаловаться на меня? Ты сначала мне всё расскажешь, как убивал этих несчастных немцев и куда ты дел их машину. А пока сиди смирно и не выступай.

В кабинет один за другим вошли ещё четверо мужчин и встали около стены.

— Чего сидишь? — произнёс хозяин кабинета. — Быстро встал и подошёл к стене.

Лобов встал со стула и подошёл к стоявшим у стены людям.

— Встань в середину. Вот сюда, между этим и тем мужчиной.

Лобов беспрекословно выполнил указание и встал между указанными мужчинами.

Прошло минут пять, и в кабинет вошла молодая женщина, одетая в белую нейлоновую блузку и чёрную юбку. Следом за ней в кабинет вошли ещё две женщины.

Следователь быстро прочитал все права участников следственного эксперимента и попросил понятых расписаться в протоколе опознания. Понятые послушно расписались и сели на предложенные им стулья.

Затем следователь обратился к женщине и попросил её указать на человека, которого она видела недалеко от места обнаружения трупов немцев. Женщина внимательно посмотрела на стоявших в ряд у стенки мужчин и пальцем указала на Лобова.

Следователь ещё раз повторил ей свой вопрос, однако женщина снова указала на Лобова.

— Вот ты, парень, и приплыл, — подумал про себя Лобов. — Только этого не хватало, чтобы тебя обвинили в этом убийстве.

Когда из кабинета вышли все участники следственных действий, следователь подошёл к Лобову и, схватив его за волосы, опять прошептал в ухо:

— Запомни меня, урод. Моя фамилия Гришин, и зовут меня Евгений Иванович. Я, старший следователь городской прокуратуры сделаю всё, чтобы доказать твою причастность к этому убийству.

— Я не понимаю Вас. Я никогда и никого не убивал.

— Ты у меня не только признаешься в этом убийстве, но даже расскажешь мне, как ты убивал товарища Кирова.

— Я вновь заявляю Вам, что не имею никакого отношения к убийству граждан Германии, — повторил Лобов.

— Хорошо, давай будем плясать от печки, — произнёс Гришин. — Расскажи, как ты провёл весь этот день. Запомните, Лобов, всё, что ты мне здесь расскажешь, всё это мы тщательно проверим. Я не советую тебе врать. Чистосердечное признание смягчает вину обвиняемого.

Лобов начал свой рассказ, описывая этот день с самого утра, как он встал, позавтракал и поехал на работу. Рассказывая следователю о проведённом дне, он не забывал сообщать ему, кто его видел и конкретно может подтвердить его алиби. Попросив воды, он вновь продолжил свой рассказ. Он не скрывал ничего и поэтому рассказал о том, что после работы решил искупаться в Каме. О том, что он слышал крик женщины, он также сообщил следователю.

— Ну, что ты замолчал? — спросил Гришин. — Ну, давай, дальше рассказывай, что делал после того, как услышал крик женщины.

Лобов невольно задумался. Он размышлял, стоит ли рассказывать следователю о том, что он побывал на месте преступления или нет. Если его видела эта женщина на месте преступления, то она должна была видеть и настоящих убийц, однако она почему-то про них не говорит. А это значит, что она не могла его видеть на месте преступления, и рассказывать следователю о его посещении явно не стоит.

— Ну, что ты замолчал? — переспросил его Гришин. — Тебя же видели недалеко от места обнаружения трупов, есть свидетели этого.