Повеса

— Я не надеюсь, что моему отцу это понравится, но он не имеет права запретить мне жениться или лишить меня наследства. — Джулиан ободряюще улыбнулся. — По идее, он должен обрадоваться, когда узнает о моем намерении вступить в брак, поскольку в течение последних двух лет не раз советовал мне подыскать супругу. Мне кажется, ему хочется удостовериться в том, что наш род будет продолжаться. — Молодой человек помедлил. — Но я, кажется, забегаю вперед. Мередит, вы согласны стать моей женой?

— Мне бы хотелось этого больше всего на свете, — ответила Мерри и, увидев, как на лице Джулиана засияла счастливая улыбка, тут же добавила; — Но только не ценой вашей ссоры с родными. — Мерри отвела глаза. — Вот почему от любви бывает больно. Оказывается, я больше думаю о вашем счастье, чем о своем собственном. Я… слишком хорошо знаю, что это такое — потерять родителей. Я не хочу быть яблоком раздора между вами и вашей семьей.

Джулиана снова захлестнула волна нежности. Прожив жизнь с Мередит, он, пожалуй, узнает о любви много такого, о чем прежде и понятия не имел. Во всяком случае, это куда более глубокое чувство, чем он себе представлял.

Солнечный луч пробился сквозь живую изгородь и засиял на золотистых волосах Мередит, словно нимб. Красота ее в этот момент показалась Джулиану поистине неземной, и молодой человек, чувствуя, что не в силах больше сдерживаться, наклонился вперед и прикоснулся губами к губам девушки. Сначала едва ощутимый, как касание крыльев мотылька, поцелуй становился все более настойчивым.

Мерри ответила на его поцелуй с такой милой непосредственностью, что у Джулиана защемило сердце от нестерпимого желания заключить ее в объятия и защитить от всех невзгод и напастей, которые только могли выпасть на ее долю. Он привлек Мерри к себе. Джулиан уже познал физическую сторону любви, но бесхитростный поцелуй Мередит потряс его куда глубже, чем страстные поцелуи тех женщин, с которыми ему приходилось иметь дело раньше.

Почувствовав, что ему хочется опрокинуть Мерри на мягкую траву, Джулиан понял, что пришло время остановиться.

— Нам лучше уйти отсюда, иначе я могу не оправдать доверия леди Элис, — сказал он, отстраняясь от девушки.

Мередит с озабоченным лицом поднялась, отряхнула измятую юбку и, взяв Джулиана под руку, прижалась к нему. Молодые люди снова зашагали по тропинке.

— Почему вы так уверены, что моя семья будет возражать против того, чтобы я женился на вас? — спросил Джулиан, овладев собой. — Вы ведь не опереточная танцовщица.

Мерри, как он и ожидал, хихикнула, но затем лицо ее посерьезнело.

— Я пытаюсь рассуждать логически, только и всего. Я не какая-нибудь романтическая особа, витающая в облаках, и понимаю, что вы могли бы найти себе куда более подходящую невесту.

Остановившись, Джулиан положил руки на плечи Мередит и повернул ее лицом к себе.

— Нет, не мог бы, — с нажимом произнес он. — Запомните это.

Потеряв сначала родителей, а затем и родную тетку, вынужденная несколько раз менять место жительства, Мерри привыкла смотреть на жизнь пессимистично, решил молодой человек. Главное, что она его любит. Следовательно, нужно лишь убедить отца в том, что лучшей девушки, чем Мерри, нет во всей Англии. Джулиан неохотно признался себе, что решить эту задачу будет не так-то просто, но у него не было ни малейшего сомнения в успехе.

Изо всех сил стараясь отогнать от себя страхи, Мерри на секунду приложила ладонь к щеке Джулиана. В житейских вопросах Джулиан гораздо наивнее, подумала она. Что ж, следовало благодарить судьбу уже за то, что она даровала им эту летнюю идиллию.

— А как вы познакомились с Реджи? — поинтересовалась Мередит.

Поняв, что Мередит хочет сменить тему разговора, Джулиан выпустил ее из объятий.

— Вообще-то я познакомился с ним в игорном притоне, — признался молодой Маркхэм. — Я только вернулся в Лондон после окончания Оксфордского университета и чувствовал себя этаким светским львом. И представьте, меня угораздило затеять игру в вист с профессиональными картежниками, можно сказать, шулерами. За один вечер я проиграл все свои деньги, в том числе мое содержание и небольшое наследство, доставшееся от двоюродной бабки, и вынужден был оставить на столе долговые расписки, по которым моим партнерам по игре отходило все, что я надеялся получить в будущем.

— Боже правый! — воскликнула практичная Мерри, пораженная до глубины души. — Какой ужас. Вы проиграли все это Реджи?

— Нет, хотя он участвовал в той игре. Но играл он как-то небрежно и в итоге остался более или менее при своих. — Лицо Джулиана болезненно дернулось. — Пытаясь отыграться, я проигрывал все больше и больше, а Реджи наблюдал за мной, словно рассерженный орел, и от этого я чувствовал себя дураком. Вскоре я окончательно погряз в долгах, даже был готов броситься в Темзу. Это была самая ужасная ночь в моей жизни.