Повесть эльфийских лет

И лишь в тот момент, когда одна за другой начали загораться свечи, невольный гость вспомнил и где он слышал голос хозяина дома (получается, это было совсем недавно: когда дон Дашен разговаривал с бистивилахом), и главное, кто такой дон Дашен. Оставалось только надеяться, что у главы Пиковой гильдии, с которым судьба сегодня столь любезно свела юного эльфа, не было никакого заказа на Ирдеса. Хотя… Если бы этот самый заказ у гильдии убийц имелся, вряд ли бы Ирдес сейчас находился здесь. Придя к столь простому умозаключению, парень более или менее успокоился.

Впрочем, особо поразмыслить ему не дали. Гоблин, как оказалось, стоял сейчас возле невысокого, едва достающего ему до пояса столика, на котором в стеклянных сосудах что-то противно булькало и пузырилось. Подхватив какую-то плошечку, до краев наполненную алой жидкостью, алхимик поспешно вылил ее в глубокую миску. Не обращая никакого внимания ни на сидевшего в кресле Ирдеса, ни на стоящего поодаль дона Дашена, гоблин принялся осторожно добавлять в имеющуюся жидкость какие-то новые ингредиенты. Пара капель маслянистой черной жижи. Ложка серебристо-зеленого порошка. Хрустальный шарик пару дюймов диаметром, в глубине которого пляшет крошечный огонек…

Приготовив чудную смесь, гоблин проковылял мимо пикового туза к Ирдесу, подсунул ему под нос миску:

– Пей.

– А стоит? – осторожно поинтересовался эльф. Кашель прошел, в груди практически не болело, а потому он совершенно не хотел ничего пробовать.

– Пей, – сладко пропел алхимик, подрагивая то ли от возбуждения, то ли от злости. С края миски сорвалось и упало на пол несколько капель. По узорчатому паркету запрыгал крошечный огонек, норовя подпалить сухое дерево, но гоблин уверенно притушил его ногой.

– Пей-пей, – подтвердил дон Дашен, не отрывая чуть насмешливого взгляда от невольного гостя.

Ирдес покорно принял плошку из рук гоблина и несмело отхлебнул через край, искоса разглядывая хозяина дома.

Дон Дашен был именно таким, как его описывали. Темный эльф. По возрасту примерно ровесник дона Кевирта. В черных как смоль волосах уже появились седые пряди. Угольные глаза чуть прищурены.

Ирдес сделал еще пару глотков и передал миску гоблину:

– Достаточно?

– Более чем! – захихикал зеленый уродец.

– В смысле? – Боль практически прошла, лишь где-то у висков крутилась неприятная пульсация крови, отзывавшаяся в ушах громким гулом.

– В прямом, – зевнул дон Дашен, присаживаясь в свободное кресло неподалеку от алхимического столика. – Расскажи о последствиях, Папирэани.

– А что тут рассказывать? – Гоблин смачно облизнулся раздвоенным языком. – Проклятие на нем, дон Дашен, я уже сотню раз говорил. Хорошее проклятие, наше, родное.

– Ты это уже говорил, – лениво отозвался эльф, задумчиво разглядывая перстень с янтарной вставкой, красующийся на правой руке. – Правда, так и не ответил, откуда проклятие взялось и почему он еще жив. Что за срок – три часа? Нельзя было проклясть сразу и навсегда?

Ирдесу крайне не нравилось, что о нем говорят, как о мебели. Но еще больше ему не нравился рассказ о проклятии. А если к этому прибавить, что ссориться пришлось бы с главой гильдии убийц… Полукровка счел за лучшее промолчать, сжав зубы, и прислушаться к речам гоблина.

Пожилой алхимик плюхнулся прямо на пол, подогнув ноги под себя. Крутанул головой, так что отвисшие мочки ушей хлестнули по щекам, и злорадно ухмыльнулся, показав пеньки полусгнивших зубов:

– Воровать не надо. Спросите у мальчишки, что он недавно украл, да так и не донес.

Взор дона Дашена плавно переместился на Ирдеса. В длинных распущенных волосах темного эльфа парнишка потрясенно разглядел нитку с закрепленными на ней блестящими полупрозрачными камнями. Небольшими, меньше ногтя, но от этого не менее яркими. Похоже, придворная мода, о которой шептались сплетники, спустилась и в город.

– Действительно, что? – Вкрадчивому мягкому голосу пикового туза позавидовала бы змея из тех, что скрываются в траве, притворяясь сухой веткой, а потом впиваются ядовитыми зубами в жертву.

– Я не ворова… – Отчаянный крик Ирдеса прервался приступом сухого кашля.

– Врать не надо, – противно захихикал гоблин. – Мои настои, конечно, хорошие, но проклятие не снимают. Скажи спасибо, что легкие сейчас не выплевываешь. И часа три еще проживешь. И умрешь спокойно, а не как должен был – в муках.

Парень вытер платком губы, обнаружил на нем новые пятна крови и уже тихо начал:

– Я ничего не воро… – Новый приступ кашля.

– Разумеется, – лениво согласился с ним дон Дашен. – А гоблинское проклятие пало на тебя совершенно случайно. Папирэани, что там нужно украсть для приобретения такого несчастья?

Алхимик задумчиво дернул себя за отвисшую мочку уха.

– Если мне не изменяет память, – впервые за вечер начал он серьезным тоном, – проклятие с такими симптомами лежит на двух предметах: это список родословной правителей Тангера, который сейчас хранится в Императорской библиотеке, и статуэтка Лоо-Чха – она или кентаврам подарена, или на островах валяется.

– И что же – хорошее проклятие?