Повесть эльфийских лет

– Да нет, все нормально, – отмахнулся менестрель. Для него эта бессмысленная болтовня была спасением, возможностью собраться с мыслями. – Барон табора сейчас Нелан, но за пределами клана я, будучи дальним родственником, могу выполнять его обязанности.

– А, так вы не дворянин, – огорченно протянула Фрина, наматывая на палец локон золотых волос.

– К сожалению, нет, – чуть насмешливо хмыкнул музыкант, по-прежнему не зная, о чем же говорить. Он стоял и просто любовался девушкой. Сейчас она, как никогда, походила на свою мать. Те же глаза, те же губы, те же повадки, что и у Элеты…

Однако, как ни крути, а разговор стоило начинать. Менестрель мотнул головой, с трудом припоминая, о чем же он собирался побеседовать… Вспомнил и, настроившись на воспитательный лад, тихо заговорил. Благо на этот раз следовало всего лишь поведать юноше о том, что его родные очень хотели бы узнать, где его носит.

* * *

В первый момент Леорис Орнэйт оробел. Он совершенно не ожидал, что такая прекрасная возможность получить информацию о мужчине, который так похож на него, столь внезапно ускользнет. Нет, конечно, со слов менестреля получалось, что он обо всем расскажет завтра, но кто знает, что там завтра произойдет? А вдруг еще какая Ночь Алого Платка приключится? Что будет завтра, известно лишь богам.

Юноша вздохнул, отведя злой взгляд от закрывшейся двери, и… вдруг столкнулся взором с разносчицей-орчанкой. Девушка, как раз собирающая со стола грязную посуду, посмотрела ему прямо в глаза… и, покраснев до кончиков волос, поспешно отвернулась.

Молодой дворянин не придал бы этому никакого значения, тем более что отец уже встал из-за стола и сейчас о чем-то разговаривал с трактирщиком, но внезапно он вспомнил, как разносчица назвала его, когда они только вошли в заведение, и решительно шагнул к девушке:

– Простите, вы… назвали меня Айзаном?

– Ну назвала, – равнодушно отозвалась девица, старательно не поднимая взгляда. Собрав посуду и водрузив загруженный поднос на соседний стол, она вытащила из кармана передника тряпку и принялась с особым усердием протирать освободившуюся столешницу. – Теперь вижу, что ошиблась.

– Простите, а… вы не знаете, где я могу его найти? Мне бы с ним поговорить…

– Некогда мне лясы точить! – взвилась орчанка, поспешно подхватывая загруженный поднос и стараясь не встречаться с дворянином взглядом. – У меня вон еще сколько тарелок грязных! Не вы же мне их вымоете, лорд!

Леорис беспомощно оглянулся на отца. Тот поглядывал на юношу чуть насмешливо… Молодой дворянин решительно выдохнул, словно собрался шагнуть в ледяную воду:

– А может, и я! – и, уверенно подхватив из рук девушки поднос, двинулся вслед за ней на кухню.

Граф Хитанский, остановившийся подле стойки, бросил на стойку тяжелую золотую монету и ткнул пальцем в приглянувшуюся бутылку. Трактирщик понятливо кивнул и, налив в более-менее чистый стакан белого вина, принялся отсчитывать сдачу.

– Не надо, – мотнул головой мужчина. – Это за ужин.

Орк удивленно хмыкнул и, даже не попытавшись поспорить, сгреб только что рассыпанную мелочь со стойки.

…Так и не дождавшись ни менестреля, ни сына, мужчина не придумал ничего лучше, кроме как договориться с трактирщиком о том, чтобы снять комнату на двоих человек. Он поднялся на второй этаж, намереваясь лечь спать. Похоже, Леорис попросту ушел в загул. Правда, учитывая характер юноши, граф Хитанский очень в этом сомневался. И не напрасно. Стоило ему только лечь на узкую кровать и закрыть глаза, как в дверь постучали.

– Кто? – недовольно поинтересовался мужчина. Он дико устал за день и вставать не собирался.

Из коридора послышался грустный вздох:

– Я.

Пришлось подняться и отпереть замок. За порогом стоял печальный Леорис.

– Проходи, – посторонился мужчина.

– Спасибо. – Юноша вошел в комнату, опустился на одну из кроватей и принялся стаскивать сапоги.

– Я уж думал, ты явишься под утро.

– Что вы, отец! И в мыслях не было!

– Да? И чем же ты занимался все это время?

Парень пожал плечами:

– Посуду мыл.

Граф Хитанский, совершенно не ожидавший такого ответа, захлебнулся воздухом и уже хотел обвинить сына во лжи, но Леорис поднял покрасневшие от ледяной воды руки, показывая отцу:

– Никогда не подозревал, что это так сложно.

– Боги… Какого идиота я воспитал… – только и смог выдохнуть мужчина.

* * *

Разговор с «господином Лингуром» закончился относительно быстро. То ли воспитуемый не слишком сильно спорил, то ли мысли воспитателя были заняты чем-то другим, но сама беседа вышла довольно краткой. Роз послушно покивал в ответ на нравоучительные сентенции о необходимости если не вернуться в табор, так хотя бы передать с оказией сообщение, что с ним все в порядке. Фрина, убедившись, что ее другу ничего страшного не грозит, присела на край стола, стоявшего в комнате, и сейчас, беспечно качая ногой, даже не прислушивалась к разговору.