Повесть, которая сама себя описывает

Ну и, наконец, исход истерики — прекраснейший катарсис, прекрасный массаж души. Ради него одного только стоит устраивать истерики ежедневно. Лучше всего по утрам. Это куда лучше утренней зарядки — и несравненно приятнее, а уж тонизирующий эффект истерики с таковым же от гимнастики совершенно несопоставим. Это очищение, это огнь сожигающий, из которого выходишь обновленным.

Однако и устаешь от истерики сильно, и после бывает немного стыдно. Стыд, конечно, глаза не выест, но все равно как-то неудобняк. В зеркало смотреться неприятно. Руки там потрясываются. Но главное — хлопотно все это.

В общем, устраивать истерику не хотелось. В том более точном смысле, что неохота было выкладываться на полную катушку. Но вот опять, как это обычно и бывает, вступились за Кирилла курирующие его силы небесные. Проблема разрешилась сама собою. И разрешилась проблема чрезвычайно просто, хотя еще тем обиднее. Мамочка узнала, что в поход идет Кошевой, и на все стала согласная. Кажется, скажи Кирилл, что этот Володя Дубинин рекомендует наркомовские сто грамм, — и мамочка достанет из сумочки сотку (рублей) или, того лучше, выдаст из бара последние три бутылки «Хенесси», по бутылке на рыло. (Но, кстати, шутки шутками, а фляжечку-то себе он не забыл наполнить.) Вот любопытно, что в каждой школе есть свой Валек Котик, и празднично знать, что всегда только один. Это даже подозрительно. И Кирюша фантазировал, что это все не просто так… но только не сейчас. Сейчас он еще помнил про не пить (в смысле — сырой воды), не мочить ноги и вернуться завтра не позднее четырех часов, а в остальном…

Наступал необыкновенно теплый для этого времени года вечер. К тротуару подъехало такси… Ну нет, не так — к тротуару причалил лимузин. Из него вышел человек в коже и замше. Он выглядел знакомо и в чем-то даже знаково, и Кирилл долго следил за широкоплечей фигурой и вспоминал. Кажется, он видел его когда-то во сне. Светофор переключился на красное, и неопознанный знакомец ушел от преследования. И Кирилл вздрогнул. На него накатывало странное, но хорошо ему знакомое состояние, и он не удивился.

Потому что, напоминаем еще раз, такое было его воспитание. Мамочка трудилась в одном (и единственном в своем роде на весь город) магазине. Очень смешно, да? А ни мамочке, ни Кирюше это не было достаточно очень смешно. Обоим было как бы неловко.

Потому что, хотя мамочка там, сверх скромной зарплаты, имела и совсем неплохие денежки, числом мы не будем, потому что это, как говорят на гнилом Западе, коммерческая тайна, но ведь всего лишь торговая работница. Не кинозвезда, увы, а ведь так хотелось! У нее и внешность была, как у кинозвезды, одевалась, пожалуй, и получше, но вот — всю жизнь на скучном пыльном складе.

Нет слов, торговля и вся такая прочая сфера обжуливания — это очень выгодно и даже престижно. Но не повернется язык сказать — очень престижно. То есть даже очень престижно, но все-таки не совсем по-настоящему престижно. Завсклад, товаровед, директор магазина — уважаемые люди. Нужные. Но.

Но не космонавты. Не дипломаты. Не академики. Не члены правительства. И уж совсем не солисты Большого театра, никак не кинозвезды, никоим местом не лауреаты Нобелевской премии. А ведь могли бы!

Да, дом плыл непонятно куда полной чашей. Да, денег было некуда девать. Но вот то и беда, что непонятно куда и что некуда девать. Ну, квартира кооперативная, гараж, дача. Что еще? Да ничего больше. Практический потолок. Статический и динамический.

Ну да, обстановка не то беда, что богатая, а очень культурная. Хотя и богатая, очень богатая! Достаточно сказать, что куда богаче, чем у Стивиных родителей. Дорогая мебель, ковры, хрусталь и бытовая техника. Но всего три комнаты, и второй комплект всего этого уже не вместить.

Ну машина. Ну да, без очереди, на черном рынке. Ну да, это достаточно очень дорого, если «Волга». Но никак не дороже денег, да и к тому же «Волгу» знающие люди мамочке отсоветовали, сказав, что «Волга» очень хороша в комплекте с персональным шофером тире механиком, а поскольку таковой мамочке не светил, то ей лучше взять обычную «Ладу», «семерочку», например, и не выпендриваться. И кстати: вот именно не выпендриваться. Потому что когда человек с зарплатой сто восемьдесят рублей ездит на «Волге», то это именно выпендреж, и достаточно неумный. Так она и сделала. «Семерочку». А нужна она ей?

Да, мамочка сама водила «семерку», и всем казалось, что это круто, только не мамочке. Ей хотелось бы водить что-нибудь не просто собранное в СССР по итальянской лицензии, а истинно итальянское, притом алое, стремительное и непременно двухместный кабриолет. Их с Кириллом как раз двое, а еще лучше завести шикарного любовника. Причем желательно, чтобы это авто было (была, был?) «Альфа-ромео». Даже можно сказать еще точнее — «Альфа-ромео-спайдер». Почему?