Повесть о балтийском матросе

И правительство, и флотское командование придавали большое значение предстоящим визитам в Англию, Францию, Германию, Норвегию. Не шутка! Перед всем миром продемонстрировать морскую мощь великой России!..

Хотелось и матросам посмотреть «заграничную жизнь». Первая остановка в Портсмуте. Разрешено увольнение на берег. О своем пребывании на земле Великобритании Павел впоследствии напишет: «Живется хорошо рабочему только в сказочном мире да «заграницей», которую нам не удастся увидеть… Не велика разница между конституционной Англией и монархической Россией…» Безрадостное впечатление оставило и пребывание во французском Бресте. «Для рабочего — один удел: жестокая борьба против насилия и рабства, против беспощадной эксплуатации труда…» Потом были встречи с французскими матросами. Они принимали русских товарищей «с чувством взаимной дружбы, взаимного доверия и взаимного понимания».

А в Германию русские корабли не пошли. Изменение маршрута эскадры матросы расценили по-своему: не миновать войны.

После посещения Норвегии эскадра вернулась в свои гавани…

И война грянула.

На кораблях зачитывался приказ командующего флота Балтийского Моря адмирала фон Эссена… Дыбенко с грустной усмешкой смотрел на бледного перепуганного Небольсина, тот стоял перед строем, а бумага плясала в его руках.

— Волею государя императора объявлена война… — наконец услышали моряки дрожащий голос командира. — Поздравляю Балтийский флот с великим днем, для которого мы живем, которого мы ждали и к которому готовились…

«Если судить по твоему «бравому» виду, кажется, подготовились очень плохо», — размышлял Павел.

Эссен обращался к офицерам и командирам, ставил перед ними задачи, призывал вступить «в бой без колебаний, думая только о нанесении врагу тяжелых ударов, какие только для нас возможны…»

«Все учел командующий, лишь про нас, матросов, забыл, — молвил про себя Дыбенко. — Ох, и ненавидит нас, живоглот!»

Не ускользнула эта «забывчивость» Эссена и от других матросов:

— Командующий-то нас обошел… Может, по домам распустит… Пускай одни господа офицеры воюют…

Настал «великий день» и для «Императора Павла I». Небольсин вывел дредноут в Балтийское море. Экипаж надолго запомнил поведение командира. Он трусил и нагонял на всех панику, не переставал молить бога, чтобы помог избежать встречи с немцами. Повезло Небольсину, с немецкой эскадрой «Павел I» не встретился. Утром благополучно пришли в Ревельскую гавань, завершив свой первый «знаменитый» поход…

Первое военное лето не принесло побед Балтийскому флоту. Терпела поражение и армия. Немцы заняли Польшу, часть Прибалтики и Белоруссии.

Минула зима. В мае внезапно умер адмирал фон Эссен. Командующим стал В. А. Канин, моряк посредственный, он так же боялся и презирал матросов, за малейшие проступки списывал их с кораблей и отправлял на сухопутный фронт…

Восстание

На «Павел I» возвратился Василий Марусев. А до него на корабле появился Николай Ховрин.

Вася, шутя, говорил товарищам, что теперь он меченый. Снял тельняшку и показал спину. На ней ряды красных рубцов. Высекли, как он сказал, по приказу командира дисциплинарного батальона.

— Будете сидеть сложа руки — и вас скоро бить станут, — сердито произнес Марусев. — Действовать надо!

На следующий день в котельной встретились Павел Дыбенко, Григорий Светличный, Василий Алпатов, Григорий Чайков, Иван Чистяков. Совещались недолго. Решили связаться с руководителями Главного судового коллектива РСДРП в Кронштадте Иваном Сладковым или Тимофеем Ульянцевым, а если представится возможность, то и с Петроградским комитетом большевиков.

И все сложилось как нельзя лучше. Само начальство «помогло» подпольщикам. «Павла I» отправили на несколько дней в Кронштадт произвести кое-какой ремонт. Но Небольсин ведь мог никого на берег не отпустить. И Дыбенко нашел повод для увольнения, заготовил требования на электродетали. Механик охотно их подписал…

Павел пошел на Цитадельскую. Старушка хозяйка сказала, что унтер-офицер уехал, адреса не оставил. Жалел Дыбенко, что не застал друга, помощь и добрый совет Охоты сейчас так нужны были. Да и Главный судовой коллектив РСДРП не так просто оказалось разыскать, организация конспиративная. Приуныл Павел. Пошагал к линкору. По дороге встретил морского унтера. Тот ответил на приветствие да еще участливо спросил:

— Что, служивый, не веселый? Аль деньги украли?

«Топал бы ты своим фарватером», — не без злости подумал Дыбенко, но смолчал и шагу не прибавил, обернулся, а чернявый унтер стоит, смотрит, по-доброму улыбается. И сорвалось с языка у Павла:

— Бабушка умерла, а хоронить не на что, в кармане ни гроша. Оттого и грустный.

— Бабушку, конечно, жалко, — сказал унтер-офицер. — Только что же унывать, она свое отжила. А деньги найдем — шапку по кругу, и все тут. Другого горя нет?

— Если такой добрый — помоги разыскать унтер-офицера Сладкова. Зовут Иваном Давыдовичем.

— Я Сладков, а ты — Дыбенко с «Императора Павел I». Откуда знаю — не расспрашивай.