Повесть о бедных влюбленных

В это время года камни в реке белы, как мрамор, каждый так и искрится под лучами солнца. Сьеве вся сверкает блестками, словно платье танцовщиц в варьете «Фоли-Бержер». До рождения дочки Лилиана несколько раз ходила в варьете вместе с Коррадо и Маргаритой. Джулио не дозволялось посещать общественные места. Однажды в перерыве она увидела своего старого знакомого — пекаря. Маргарите понадобилось выйти на минутку, и пекарь решил, что Мачисте — муж: Лилианы! У него было такое испуганное лицо! Воспоминание об этом и сейчас смешило ее. Сегодня воскресенье, и в ее родной деревне идет кинокартина, у входа в кино непрерывно заливается колокольчик в знак того, что в зале еще есть свободные места. Возле тротуара расположился продавец мороженого со своим лотком. А подруга Лилианы, которая вышла замуж за управляющего Кьянти-Руффино, катается сейчас в своем кабриолете, чтобы все вокруг любовались ею.

Ты плачешь, Лилиана? Только эти часы и приносят тебе утешение. Синьора пугает тебя, не правда ли?

«Я при ней теряюсь. Но она хорошая. Она мне помогает и на многое открывает глаза».

А Джулио твердит тебе: не доверяй Синьоре.

Тюрьма изменила Джулио.

— Он теперь опустился на самое дно клоаки, — заметила Синьора, когда Лилиана рассказала ей о своем последнем разговоре с мужем.

В тот день Джулио пришел в камеру для свиданий необыкновенно нервный и раздраженный.

— Следствию конца не видно, — сказал он. — Адвокат Моро добился отсрочки разбора дела; он надеется, что это нам поможет. Но я теперь точно знаю — года два мне дадут обязательно. Что я тебе могу сказать, Лилиана? Устраивайся. Иди снова в прислуги. Ну, а девочку куда ты денешь? Да и заработаешь ты в прислугах гроши! А мне нужны папиросы. Не могу же я есть и пить на деньги любовницы Моро.

Джулио говорил, уставившись в пол, крепко сжимая руки и хрустя суставами пальцев. Он потолстел, но лицо у него было усталое, глаза потухли, да и сама полнота тоже нездоровая — одутловатость, точно у больного.

— Понимаешь, Лилиана, меня, конечно, выпустят, и тогда… Но ведь до этого пройдет не меньше двух лет. За такой срок многое может случиться. А пока, что ты будешь делать? Одним словом, я не хочу больше сидеть на шее у девчонки Моро! Она-то молодец, умеет зарабатывать деньги. Моро у нее ни в чем не нуждается. Она ему каждую неделю приносит чистое белье.

— И я приношу тебе белье, Джулио!

— Да какое это белье? Рвань заплатанная! И потом я же тебе говорил — а еда, а папиросы?… Что еще делать в камере, как не курить? Может, ты думаешь, что мне хватает табака, который присылает Мачисте? Я в день выкуриваю не меньше пачки. Девчонка Моро…

Тогда Лилиана сказала ему:

— Посмотри мне в глаза. Ведь девка Моро — уличная проститутка, ты знаешь это?

— Ну, не совсем так, — недовольно возразил Джулио. — Просто у нее есть трое-четверо постоянных клиентов… Ну вот, теперь ты плачешь… Слова тебе нельзя сказать!

Ты все еще плачешь, Лилиана? Или слезы уже убаюкали тебя, как и твою дочку, и ты заснула вся в слезах?

Прежде чем распрощаться с женой, Джулио спросил у нее:

— Как поживает Нанни?

— Все так же… Сидит верхом на стуле возле дверей, — ответила она.

Джулио еще раз посоветовал ей: «держись подальше от этой сволочи».

Теперь и Лилиана уверена, что Нанни — доносчик. Когда она проходит мимо него и он здоровается с ней, Лилиана отворачивается.

Нанни высказал свои опасения бригадьере:

— Они, видно, пронюхали, в чем дело. А вы знаете — маласарда [17] не прощает!

Бригадьере предложил ему сигарету.

— Ты хочешь или не хочешь выбиться в люди?… Я подал рапорт, чтобы с тебя сняли надзор, дал о тебе хороший отзыв. Но ты должен мне помочь.

И он сразу же перешел к делу.

— Если верно, что в то утро ты видел мешок в комнате Джулио Солли, а несколько часов спустя, во время обыска, его уже там не было, значит, Джулио не мог унести мешок далеко. Нам нужно восстановить ход событий начиная с того утра. Джулио спрятал мешок где-нибудь на виа дель Корно или поблизости. Конечно, не у кузнеца. Мачисте не занимается такими делами. Ему не до того — все с фашистами воюет. И не у хозяина «Червиа» мешок спрятали. В Ристори, я уверен.

Вот как! Значит, и владелец гостиницы в дружеских отношениях с полицией! Кое о чем Нанни, конечно, догадывался, но не представлял себе, что бригадьере верит Ристори на слово.

— Следи за моими рассуждениями, — продолжал бригадьере. — Джулио не мог, выйдя из дому в девять часов утра, долго ходить с мешком за плечами. Следы по-прежнему ведут на виа дель Корно, потому что у друзей Моро из Сан-Фредиано [18] мешка не обнаружили. Джулио хорошо поработал. Он доверил мешок кому-нибудь, кто не входит в их воровскую компанию. Кто, по-твоему, из корнокейцев, не находящихся под надзором, может решиться на такой риск, учитывая, что игра идет крупная?