Повесть о браслете

В индийской мифологии за каждым жестом, за каждым атрибутом бога таится важный мифический подтекст. Так, третий глаз на лбу Шивы появился внезапно, когда игривая Парвати, подкравшись к нему сзади, закрыла ему глаза руками, и оттого весь мир погрузился во тьму. Точно так же танец Шивы символизирует ритм и вечное движение вселенной. Здесь мы подходим к пониманию Шивы как символической фигуры, намеренно вносящей хаос, испытывающей твердость своих приверженцев, демонстрирующей свою необыкновенную силу с целью обратить иноверцев в своих последователей. Если за аватарами Вишну и его действиями скрывается спокойное сознание своего могущества (отсюда и его появления на арене вселенной в периоды острого кризиса), то в поведении Шивы можно видеть меняющееся напряжение жизни, ее непрерывно бьющийся пульс вечных противоречий, перехода из одного состояния в другое ради сохранения полноты самой жизни, импульсивное и интуитивное стремление идти наперекор общепринятому и вместе с тем ложному, могущественному и вместе с тем шаткому.

Две другие фигуры в пантеоне богов Шилаппадикарам должны привлечь наше внимание. Это бог воины Муруган и богиня Котравей, тамильский эквивалент богини Дурги, воплощения супруги Шивы. Тамильский бог Муруган первоначально был богом гор и плодородия, которому посвящалось вакхические танцы. Он изображался восседающим на павлине и вооруженным копьем и обычно сопровождал свою кровожадную мать Котравей в ее каннибальских пирах на полях сражения. Муруган в поэме Шилаппадикарам — результат слияния Сканды, сына Шивы, и тамильского Муругана. Шестиглавый Сканда, или Картикейя, был сыном Шивы и богом войны, его рождения ждали с величайшим нетерпением боги и риши, ибо он единственный мог убить тиранящего их асуру Тараку. Гимны горянок в начало третьей книги посвящены Муругану-Сканде и в них можно отчетливо проследить как остатки оргиастического культа Муругана среди древних тамилов, так и слияние в нем двух богов: южноиндийского бога гор и североиндийского бога войны.

Фигуры богинь в индийской мифологии должным образом дополняют образы своих мужей-богов. Так, Сарасвати, супруга Брахмы, является покровительницей наук и искусств, а лотосорожденная Лакшми, супруга Вишну, служит живым воплощением красоты, дарует богатство и процветание. И сложному образу Шивы, выступающему то как углубленный в созерцание отшельник, то как неутомимый носитель смерти и разрушения, соответствует фигура его супруги, которая выступает в двух ипостасях: в одном воплощении она — добродетельная и благочестивая Парвати, в другом — могущественная и воинственная Дурга, или Кали, которая в тамильском пантеоне слилась с матерью Муругана — наводящей ужас богиней войны Котравей.

У Котравей пронизывающий взгляд огромных немигающих глаз, почерневшая от яда шея, грудь закрыта кожей ядовитой змеи, плечи прикрыты слоновьей кожей, а бедра и ноги завернуты в шкуру кровожадного тигра. В то же время богиня, стоящая на одной из двух голов могучего асуры о двух туловищах и сжимающая в руках всепоражающий трезубец, наделяется красотой Лакшми и мудростью Сарасвати.

Двенадцатая глава, повествующая о буйном племени мараваров и их гимнах в честь богини Котравей, принадлежат безусловно к одной из наиболее интересных, поскольку она содержит ценные сведения как о быте этого дикого племени, так и о его богине и жрице — Чалини. Чалини, жрица богини Котравей, упрекает мараваров за то, что они перестали совершать жертвоприношения в честь богини. Она укоряет их за то, что они уподобились тем добродетельным людям, которые следуют дхарме. Упрекает за то, что опустели их дворы, в то время как стали тучными стада их недругов. Порицает за то, что они перестали заниматься грабежами, умерили злость и подавили гордость. Лучшим жертвоприношением этой богине служит кровь, струящаяся из ран мараваров, вернувшихся с угнанными у соседей стадами. Если полагаться на такое описание Котравей, то следует заметить, что она вобрала часть признаков, присущих Кали, и заимствовала по крайней мере две черты, присущее самому Шиве: речь идет о почерневшей, как и у Шивы, от яда шее и трезубце, неизменном оружии того же бога. Но самое главное, пожалуй, это та антндхарма, которой требует через Чалини от своих приверженцев Котравей.