Повесть о чекисте

Загоруйченко уже в самом начале раунда демонстрирует высокий класс бокса. Одна за другой следуют серии ударов. Взбешенный Раткевич, открыв корпус, наносит несколько тяжелых ударов, но они не достигают цели; после неудачного удара левой он на какое-то мгновение теряет равновесие, наклоняется вперед и получает сокрушительный удар в челюсть. Некоторое время он еще на ногах, но уже в состоянии помрачения. Следует сильный, безжалостный удар в солнечное сплетение — и Раткевич грузно, словно мешок с картофелем, падает на ковер...

Арбитр считает время: раз... два... три...

Но Раткевич и после десяти секунд находится в тяжелом беспамятстве, его уносят с ринга.

Зрители устраивают Загоруйченко овацию. Он кланяется, прижимая к груди руку в перчатке, улыбается, принимает большой букет цветов и по частям бросает цветы в публику.

«Как бы не потерять из виду этого майора Думитру Котя, — думает в это время Николай. — Баурат говорил адмиралу о секретной инструкции начальника генштаба Штефеля».

Пользуясь перерывом, Николай отправляется за кулисы цирка. Здесь возле клеток с собачками в обществе довольно пышной румынской дрессировщицы с ярким созвездием родинок на лице майор Котя. Он так напорист, словно артистка — захваченный им трофей, который он собирается вывезти в Констанцу.

— Господин майор, разрешите представиться: инженер Николай Гефт!

Котя протянул ему руку с анемичными тонкими пальцами и вяло ответил на пожатие.

— Я только что был свидетелем этой отвратительной сцены... Примите, господин майор, мое сочувствие! Если я чем-нибудь могу быть полезен...

— Где вы работаете? — заинтересовался Думитру Котя.

— Я старший инженер-механик «Стройнадзора» на заводе «Шантье — Наваль»...

— Это интересно! — оживился майор. — Очень интересно! Вот кончится бокс, за которым я слежу с таким живым интересом, — взгляд и улыбка в сторону дрессировщицы, — и мы куда-нибудь отправимся с вами. Выпьем по стакану вина... Не возражаете?

— С большим удовольствием.

Разговор шел по-немецки. Ни слова не понимая, артистка скучала.

— После окончания я жду вас здесь, за кулисами, — закончил майор и занялся дрессировщицей.

Николай вернулся в ложу.

На ринге уже шел первый раунд боя Загоруйченко с Лапиным.

В отличие от Раткевича, этот боксер подвижен и техничен, у него красивая стойка, он быстро реагирует на удар и держится против своего грозного противника довольно мужественно.

Зрители следят за этой схваткой с доброжелательным участием: им жалко Лапина, и они хорошо понимают, что он не противник для Загоруйченко. Опытный боксер лишь тянет время, чтобы зрители получили обещанные им три раунда.

Удар гонга. Перерыв.

— После бокса, Николя, — говорит Ася Квак, — мы все отправляемся в «Гамбринус», отпраздновать победу Олега.

— Стоит ли праздновать легкую победу? — улыбнулся Николай.

— В жизни должно быть больше праздников. Не так ли, Москетти?

Итальянец жестом подтвердил согласие, но внимание его было поглощено рингом: начался второй раунд.

В начале раунда Загоруйченко продемонстрировал несколько красивых ударов. Лапин, по-видимому, не понимал того, что участвует в жестокой и опасной игре. Он часто переходил в наступление, был собран и энергичен. Так с кажущимся переменным успехом закончился второй раунд.

— В «Гамбринус» я приеду немного позже, — сказал Николай. — Меня познакомили с одной актрисой...

— По-ни-маю... — многозначительно протянула Ася. — Как легко мы забываем старых друзей и приобретаем новых...

— Такова жизнь! — выдохнул Николай, удивляясь той естественности, с которой изрек эту банальность.

— На рождество в «Миттельштелле» мы решили организовать семейный вечер. Приходите, фрау Квак! — неожиданно пригласил ее оберштурмфюрер Гербих. — Прошу также и вас, герр инженер! — повернулся он к Гефту.

Николай давно стремился попасть в «Фольксдейче миттельштелле»: до зарезу нужны были чистые бланки аусвайсов и пропусков.

— Благодарю за приглашение! — ответил он и спросил: — Вы сказали, господин оберштурмфюрер, что рождественский вечер семейный?

— Да. Мы даже приготовили женщинам подарки.

— Разрешите прийти с сестрой?

— У вас, Николя, есть сестра? И вы это до сих пор скрывали?! — удивилась Ася Квак.

— Двоюродная... — оправдался Николай.

Раздался гонг. Начался третий раунд.

Видимо решив больше не церемониться, Загоруйченко ошеломил противника серией прямых и боковых ударов. Когда же Лапин пошел на сближение, Загоруйченко в инфайтинге провел несколько апперкотов в голову и корпус. Лапин перешел в клинч, но при выходе получил сильный удар в грудь и, беспомощно опустив руки, стал медленно наступать. Загоруйченко, надо отдать ему справедливость, не воспользовался беззащитностью боксера, он отступил перед ним, но Лапин фактически уже вышел из боя и только по законам инерции тяжело двигается по рингу, натыкается на арбитра, судорожно ловит ртом воздух и, словно кукла, выбывшая из представления, падает и повисает на канате.

Раздается гонг. Боковые судьи подходят к рефери. Арбитр поднимает руку победителя. Зрители кричат, свистят, аплодируют...