Повесть о четырех цветках

- Нет, не видим, - сказал один из стоявших слева от стола. - Мы слепы. Мы не смеялись, когда думали, что за нами никто не наблюдает. Нас выследили и схватили.

Белый Кардинал впал в отчаяние, а Маргаритка даже немного порадовалась в душе допущенной им второй раз подряд ошибке. Уж очень это был противный старикашка, очень противные слова говорил про нее... и по сравнению с его убожеством парень был так хорош!.. Спаситель...

- Однако мы все слышим, - продолжал слепой, напрягшись как струна. - И я не понимаю, Кардинал, неужели вы СЛЕПЕЙ МЕНЯ?! Разве нет во всем Городе ни одной женщины или девушки, чистой сердцем?

- Тебе ли рассуждать о цвете и свете! - возмутился Кардинал. - Если бы достойная Дева была здесь, Спаситель Сам сошел бы с креста и подал ей руку. Но чистыми являются лишь два цвета: БЕЛЫЙ и ЧЕРНЫЙ. Белый есть символ печали и траура, а черный есть символ девственной чистоты! На пути в этот Дом скорби попалась мне одна блудница... Вон та зеленая жаба, - Кардинал презрительно ткнул пальцем в сторону вздрогнувшей Маргаритки. - Так вот она...

Слепой вытянул руки по направлению к девушке, пошевелил пальцами и презрительно начал:

- Эх, святой отец! Неужели вы не видите всей...

Парень сделал три шага к слепому и звучно ударил его по лицу. Слепой сразу же стал похож на скомканного бумажного чертика. На разбитых губах выступила голубая кровь. Маргаритка, которая лихорадочно отыскивала в парне положительно-возвышенные черты, постаралась тут же забыть об этом его поступке.

- Не болтай много, Свирхен Кливси, здесь это не положено, - сказал парень с добродушной веселостью и пошутил: - Длинный язык укорачивает жизнь.

"Он предан своему делу. Он - это долг. И даже по-своему остроумен", - подумала Маргаритка, с нежностью разглядывая широкие плечи и огромные ладони парня. Он спасет ее, непременно спасет! И как должно быть надежно с ним...

- А вы, Кардинал, отдайте-ка крестик мне. Такие штучки давно должны быть конфискованы. Это еще одно нарушение. Вы и за него ответите.

Парень вынул из обессилевших пальцев Белого Кардинала распятие и бросил его в небольшой тигель, стоявший в углу комнаты. Через некоторое время огненная струя расплавленного золота устремилась в формочку, из которой вскоре выпало миниатюрное изображение Золотого Бога. Казалось, это простое действие окончательно сразило Кардинала.

- Вот так-то лучше, - заметил парень.

"Да, весь он - это ДОЛГ, ПОДЧИНЕНИЕ ЗАКОНУ. Пусть даже закон этот не всегда хорош", - восхищенно думала Маргаритка.

- К порядку, Мастер! - неожиданно раздался старческий голос. Парень нехотя, но все же послушно преобразился. Лицо его сделалось вдохновенным, коричневая униформа натянулась под напором мускулов.

- Всем встать! Никому не двигаться! Суд идет! - отчеканил парень.

"Так его имя Мастер!" - подумала девушка и слегка вздохнула. И в это мгновение глаза их встретились. Как показалось Маргаритке, в его взгляде сменились все выражения от гнева за нарушение торжественной тишины до самого горячего сочувствия и даже полуслепого обожания. Кто знает, не увидела ли девушка лишь ОТРАЖЕНИЕ своих собственных чувств! Во всяком случае те несколько секунд, пока Суд торжественно входил в комнату, Мастер пристально (возможно, СЛИШКОМ пристально) оценивал Маргаритку с головы до ног.

Потом всех схваченных судили. В центре комнаты, прямо перед столом находилась витиеватая кованая крышка люка Справедливой Машины. Мастер поднял ее. Суд зачитывал каждому (даже глухому) замеченные факты и обвинение, весело кряхтел, почесывал лысину под пыльным париком, с таинственным видом скреб под мышками и передавал обвинение Мастеру. Тот в свою очередь вручал листок с обвинением подсудимому, подводил его к люку, кричал в гулкое черное отверстие: "Справедливая Машина, рассуди такого-то!" - и сталкивал человека в люк. Маргаритка, видевшая всю процедуру впервые, внутренне трепетала. Предпоследним к Справедливой Машине подвели Белого Кардинала.

- Господи, Боже мой! На тебя уповаю, спаси меня от всех гонителей моих и избавь меня; да не исторгнет Он... - заунывно молился старик, готовый принять, как казалось, любую напасть. Однако, заглянув в люк он подскочил так, что серебристые волосы взметнулись над головой и визгливо запричитал: - На Господа уповаю как же вы говорите душе моей "улетай на гору вашу как птица" ибо вот нечестивый натянул лук стрелу свою приложил к тетиве...

Несмотря на упрямое ожидание спасения, мысль о котором завладела всем ее существом, Маргаритка с раздражением подумала: "Вот противный старикашка! И как это смеет он сопротивляться Мастеру? Ведь это одно удовольствие - подчиняться... МОЕМУ Мастеру".

Между тем терпение парня истощилось. Запечатав рот Кардинала ударом кулачища, он столкнул несчастного вниз. Впрочем, старик с обезьяньей ловкостью уцепился за край люка и пронзительно заголосил:

- Из глубины взываю к Тебе, Господи-и-и!..