Повесть о детстве

— Не просите, — надменно произнес Фрайман, — для вас я сделаю. Он будет иметь хорошее место.

Бабушка неловко поклонилась Фрайману и незаметно приказала Семе сделать то же самое. Но Сема неожиданно спросил:

— А сколько вы возьмете за это?

— Деловой человек! — засмеялся Фрайман. — Я возьму заработок за первые две недели. И ни копейки больше!

— Так, — хмуро повторил Сема и, не прощаясь, вышел вслед за бабушкой.

ДВЕ СТОРОНЫ СТОЛА

Фрайман не заставил себя долго ждать. На другой день он явился, как всегда суетливый, торопящийся куда-то. Бегло окинув взглядом комнату, Фрайман подошел к зеркалу и неожиданно постучал по нему согнутым указательным пальцем.

— О, — воскликнул он, — знаменитое стекло! За него можно взять хорошую цену… Где же ваш маленький?

— Сейчас, один момент, — поспешно ответила бабушка. — Сема, Сема, иди сюда!

— Давайте торопиться! Я же знаю, когда нужно идти к Магазанику. Если идти утром — ничего не выйдет, даю вам честное слово. Если идти после обеда — так он вас на порог не пустит!

— Когда же идти?

— О, вот это как раз нужно знать! — засмеялся Фрайман и тихо добавил: — После обеда Магазаник любит поспать, зачем же ему мешать, я вас спрашиваю? Надо зайти, когда хозяин отдохнет, и не только отдохнет, но уже сидит и пьет чай с вишневым вареньем. Вот это время! Хорошо даже, если вы зайдете после третьего или четвертого стакана, — совсем другой человек, даю вам честное слово… Но, дорогая моя, где же мальчик?

— Я здесь, — нервно говорит Сема. — Мы пойдем?

Фрайман, выпятив нижнюю губу и нахмурив брови, внимательно осматривает его со всех сторон.

— Что у тебя рубаха торчит? Ты не можешь ее воткнуть в штаны? А ну пройдись! — строго говорит он Семе.

Сема неловко проходит по комнате.

— Зачем ты голову опустил? Куда ты смотришь? Ты там потерял что-нибудь? Подними голову! Вот молодец!.. Нет, — говорит он, обращаясь к бабушке, — мальчик неплохой… Я уже там зондировал почву!

Непонятное слово «зондировал» вызывает почтительное удивление Семы, и он с любопытством смотрит на Фраймана.

— Ну, мадам, я беру мальчика. Из него выйдет человек!

— В добрый час, — с тревогой говорит бабушка, — в добрый час.

По улице они идут молча. Около дома Магазаника Фрайман останавливается, подтягивает жилет и поправляет опавшие крылышки черного бантика на манишке.

— Вот, — говорит он, обращаясь к самому себе, — так будет хорошо… Твое мнение, Сема?

Сема молчит.

— Ты видишь эту манишку? — продолжает Фрайман. — Она сделана из бумаги. Ее покупают в пятницу, чтобы поносить неделю и выбросить. Но я, я ношу ее две недели — и ни одного пятнышка!

Довольный собой, он вежливо стучит в дверь:

— Господин Магазаник дома?

— Дома.

— Я на одну минуточку, — оправдываясь, говорит Фрайман и, схватив Сему за руку, тащит его за собой.

В высокой светлой комнате, у стола, покрытого розовой, в цветочках, скатертью, сидит хозяин. На нем бархатная ермолка и черный гладкий сюртук с шелковыми лацканами. Он медленно тянет из блюдечка чай, и его кудрявые, чуть тронутые сединой волосы прилипли к мокрому, покрасневшему лбу.

— Я вам говорил относительно мальчика. Знаете, внук старика Гольдина.

Хозяин кивает головой и ловким движением забрасывает в рот три вишни.

— Он может вам пригодиться в лавке, — продолжает Фрайман, щуря глаза и заискивающе улыбаясь. — Почему мальчику не крутиться возле хорошего дела?

Хозяин кивает головой и, подняв пустой стакан, молча протягивает его прислуге. Девушка в белом платочке берет маленький чайничек и льет заварку, пристально глядя на хозяина. Магазаник внимательно следит за ней. Когда заварка достигает установленного уровня, хозяин кричит:

— Цы!

И девушка останавливается. Она ставит стакан на стол и осторожно набирает из сахарницы ложечку песку — одну полную, потом другую и опять выжидающе смотрит на хозяина. Магазаник поднимает руку:

— Цы!

Вынув из буфета банку с вареньем, девушка неуверенно кладет в фарфоровое блюдечко вишни. Раз, два, три… Бегло взглянув в тарелочку, хозяин властно цедит сквозь зубы:

— Цы! — и вспоминает наконец, что его ждут.

Подняв густые, лохматые брови, Магазаник удивленно смотрит на Сему.

Сема чувствует на себе острый, цепкий взгляд хозяина, но ему хочется смеяться. «Цы, — думает он, — цы! Почему же просто не сказать: довольно? Ой, боже мой, — цы…»

Фрайман незаметно наступает ему на ногу, и Сема плотно сжимает губы.

— Так вот он, этот мальчик, — говорит Фрайман.

Хозяин облизывает ложечку и задумчиво смотрит на Сему.

— Он вам пригодится, умный мальчик! — не унимается Фрайман.

Хозяин кивает головой. Сема нетерпеливо переминается с ноги на йогу. А вдруг Магазаник сейчас крикнет: «Цы!» — что тогда? Но бесстрашный Фрайман не останавливается:

— Ему можно прийти завтра утром?

Хозяин кивает головой и сосредоточенно давит ложечкой лежащие на дне стакана вишни…

Выйдя на улицу, Фрайман глубоко вздыхает и, положив руку на плечо Семы, важно спрашивает:

— Ну, как тебе понравился наш разговор?

Сема насмешливо отвечает:

— Очень.

Но Фрайман не замечает насмешки:

— Ты заметил: он мне ни одного плохого слова не сказал!

— Но он же все время молчал?