Повесть о двух городах

– Было бы неудобно и даже небезопасно излагать это среди улицы. Не согласитесь ли вы иметь со мной маленький секретный разговор всего на несколько минут и пойти для этого, например, в контору Тельсонова банка?

– Под угрозой?

– О-о, разве я вам угрожал?

– В таком случае зачем же я туда пойду?

– Уж, право, не знаю, мистер Барсед, но, может быть, вы знаете?

– То есть вы не хотите сказать? – молвил шпион нерешительным тоном.

– Вы угадали как нельзя лучше, мистер Барсед. Не хочу, – отвечал Картон.

Беспечная небрежность его манеры оказала сильнейшее содействие его опытности и сметливости в делах такого рода; он тотчас понял, с кем имеет дело, увидел, что произвел желаемое впечатление, и не замедлил воспользоваться этим.

– Вот видишь, я тебе говорил! – сказал шпион, укоризненно взглянув на сестру. – Помни же: если со мной что-нибудь случится, это будет делом твоих рук.

– Эх, мистер Барсед! – воскликнул Сидни. – Какой же вы неблагодарный! Если бы я не питал столь великого уважения к вашей сестре, я бы не стал прибегать к таким околичностям, чтобы предложить вам небольшую сделку, могущую повести к обоюдному нашему удовольствию. Угодно вам пойти со мной в банкирскую контору?

– Я хочу узнать, что вы имеете сказать мне. Да, я пойду с вами.

– Прежде всего предлагаю довести вашу сестрицу до угла той улицы, где она живет. Позвольте взять вас под руку, мисс Просс. Нынче в здешних местах творятся такие дела, что вам не годится выходить на улицу без провожатых. А так как ваш спутник знает мистера Барседа, я приглашаю его отправиться с нами к мистеру Лорри. Готовы? Идемте.

Вскоре после того мисс Просс вспомнила (и до конца жизни не забывала), что, когда она ухватилась обеими руками за руку Сидни и, подняв на него глаза, стала его умолять не губить Соломона, она ощутила в его руке такую бодрость и решимость, а в его глазах увидела такое вдохновенное оживление, что все это плохо вязалось с его небрежной речью и положительно придавало ему какое-то величие. Но в ту минуту она была так поглощена опасениями за брата, так мало стоившего ее любви, и так внимательно прислушивалась к дружелюбным успокоениям Картона, что почти не замечала всего остального.

Доведя ее до угла, они вернулись, и Картон повел обоих мужчин к мистеру Лорри, который жил в нескольких минутах ходьбы оттуда. Джон Барсед, или Соломон Просс, шел рядом с Картоном.

Мистер Лорри только что пообедал и сидел перед камином, где весело разгорелись два-три полена; быть может, глядя на огонь, он вспоминал того, еще не очень старого, джентльмена из Тельсонова банка, который много лет назад также сидел у камина и смотрел в горящие угли в гостинице «Король Георг» в Дувре. При входе гостей он обернулся и с удивлением посмотрел на совершенно чужого человека.

– Это брат мисс Просс, сэр, – сказал Сидни, – мистер Барсед.

– Барсед? – повторил старик. – Барсед? Это имя что-то напоминает мне… Да и лицо знакомое.

– Я вам говорил, что ваше лицо легко запоминается, мистер Барсед, – заметил Картон хладнокровно. – Садитесь, пожалуйста.

Он взял стул и для себя и мимоходом помог мистеру Лорри вспомнить, в чем дело, сказав с нахмуренным лицом:

– Свидетель в уголовном деле.

Мистер Лорри тотчас вспомнил и посмотрел на нового гостя с нескрываемым отвращением.

– Мисс Просс признала в мистере Барседе того милого братца, о котором вы слыхали, – сказал Сидни, – и он не отрицает своего родства с ней. А у меня есть вести еще похуже: Дарней опять арестован.

Пораженный ужасом, старик воскликнул:

– Что вы говорите! Часа два тому назад я его оставил свободным и благополучным и сейчас собирался идти к нему!

– А все-таки его арестовали. Когда это случилось, мистер Барсед?

– Коли случилось, то вот сейчас.

– Мистеру Барседу это должно быть доподлинно известно, сэр, – сказал Сидни. – Я потому и узнал об этом, что слышал, как мистер Барсед сообщал этот факт приятелю и сотоварищу по ремеслу за бутылочкой вина. Он сам проводил до ворот тех, кому поручено было арестовать Дарнея, и видел, как привратник впустил их в дом. Нет ни малейшего сомнения в том, что арест совершился.

Практический глаз мистера Лорри прочел на лице говорившего, что нечего терять время на сетования. Сильно смущенный, но сознавая, что многое может зависеть от его присутствия духа, он взял себя в руки, сдержался и безмолвно стал слушать.

– Я все-таки имею надежду, – сказал ему Сидни, – что имя и влияние доктора Манетта могут оказать ему такую же поддержку на завтра… Вы говорили, что его завтра же потребуют в суд, мистер Барсед?

– Да, кажется, так.

– …такую же поддержку на завтра, какую оказали сегодня. Но может случиться, что не окажут. Признаюсь, мистер Лорри, я совсем сбит с толку тем обстоятельством, что доктор Манетт не имел силы предупредить этот арест.

– Может быть, он ничего не знал о нем заранее, – сказал мистер Лорри.

– А это уже само по себе крайне тревожное обстоятельство, принимая во внимание, как его интересы тождественны с интересами его зятя.

– Это правда, – сказал мистер Лорри, поглаживая себя дрожащей рукой по подбородку и вперив смущенный взор в Картона.