Повесть о футболе

Спортсменами того времени они воспринимались элементарно просто. Мускулы накачал – выходи на старт любого соревнования. А сутки дели на три части: восемь часов трудись; восемь с пользой отдавай своим духовным и бытовым потребностям, а восемь – спи.

Для первой ступени развития физической культуры и спорта, может быть, такие представления спортсменов были хороши. Но и тогда я чувствовал по себе, что в эти рамки невозможно втиснуться. Что они ломаются под натиском житейских потребностей. Работая и много тренируясь, я так уставал, что восьми часов мне не хватало, чтобы как следует выспаться. Съесть на завтрак яичницу-глазунью с ветчиной из десяти штук яиц для меня не представляло труда. Я терял за один матч до трех с половиной килограммов веса и по потребности организма сразу после игры выпивал три-четыре бутылки воды. Между тем я не был обжора. Мой вес – единственный объективный и безошибочный критерий состояния футболиста – никогда не превышал нормы.

Меня пугали нарушением научно обоснованных норм питания спортсмена. Тогда говорили, что пить можно поллитра воды в день, яйца вообще не рекомендовались – «погибнешь от избытка холестерина в организме». Десяти же часовой сон грозил апатией. И считалось, что крепкий чай, который я, тоже не очень-то ограничивая себя, пил в достаточном количестве, разрушает-де сердечно-сосудистую систему.

Время резко изменило взгляды на вещи. Длительным сном, оказалось, можно лечить людей. Холестерин не враг спортсмена, как сообщил нам в своей лекции профессор Саркизов-Серазини, а в определенной мере его помощник. Чай не яд для сердца, а полезный продукт. И что касается воды, то я еще тогда знал, что ее нужно пить столько, сколько требуется для восстановления природой установленного для данного организма баланса жидкости и тела. Об этом мне сорок лет назад сказал профессор Егоров, знаменитый специалист по болезням сердца, когда я ходил к нему на консультацию, напуганный своими «излишествами» в рационе.

Все тренеры сборных команд, с которыми мне приходилось работать, относились к соблюдению футболистами водного режима с непримиримостью педантов. Бутылку минеральной воды на двоих после изнурительной тренировки – бывала и такая порция у отдельных тренеров. Ребята незаметно уходили из-за стола, шли в номер и из-под крана пили сырую воду.

Недавно мне довелось прочесть статью инженера Сорокина из Одессы. Со знанием дела он разбирает вопрос о питьевом режиме вообще и спортсмена, в частности. «Живительный глоток воды может восстановить иссякшие силы, если его сделать, и вызвать пагубные последствия, если в нем отказать иссушенному организму», – говорит автор, подозревая, что в перерыве игры с Уругваем, в силу укоренившегося в нашем футболе страха перед лишним глотком воды, ребятам было отказано в глотке «животворящем».

Нет, глоток воды был разрешен в Мехико в меру потребностей. Ели и пили «без карточек». Баланс энергетических затрат и восполнений контролировался весом. Излишков ни у кого не было.

Питание спортсмена – дело серьезное. Организация его требует самого пристального внимания. Кто-то не ест мяса. А вот Иосиф Сабо, например, видеть не может рыбу. Привередники, мол, скажет всеядный человек. Это не так. Привередничает природа, и не считаться с этим нельзя.

Не легче дело обстоит с принятием духовной пищи. Гиля Хусаинов – признанный знаток джазовой музыки. У него редкостная коллекция музыкальных записей и пластинок всех звезд международной эстрады. Не только Гиля увлекается эстрадной музыкой. Слава Метревели каждый день нас потчует самыми разнообразными концертами.

В Мексике у нас пока шло все хорошо. На тренировках дело ладилось. Ребята работали с мячом увлеченно. Удар по воротам установился. Били, что называется, со свистом. Яшин, Шмуц, Кавазашвили только успевали сменять друг друга в воротах. Удар идет – футболист в порядке – мудрое футбольное правило. Наблюдая, как влетают в ворота мячи после ударов Мунтяна, Пузача, Еврюжихина, Хмельницкого, верилось, что ребята на матч с бельгийцами выйдут во всеоружии. И что нормы духовного потребления не иссушили их души, и «веселья час» не превратил дело в праздность.

В числе хорошо бьющих я не назвал Анатолия Бышовца. Он так и не провел ни одной тренировки с должной интенсивностью. На душе от этого было неспокойно и досадно. Приход Анатолия в сборную команду на место основного центрального нападающего так всех обнадежил – такая одаренность! – и вдруг завтра матч с сильнейшим, конкурентом (бельгийцы, чтобы получить путевку в Чили, выбили из конкурса Испанию и Португалию) и такой острый конфликт.

В день игры ни свет ни заря зашел к нам в номер Гавриил Дмитриевич. Обычная сдержанность и сейчас не изменяла ему. Я видел, что не легко ему дается линия на доверие игроку, что он мучается сомнениями не меньше меня, но в то же время я был убежден, что он доведет ее до конца. Ставка была сделана, менять карту было поздно.