Повесть о Габрокоме и Антии [Эфесские повести]

Оставив позади Крит, он несколько дней пробыл на Кипре, почтил молитвой богиню[17] и поплыл дальше, к Родосу, где и поселился неподалеку от гавани. Теперь, когда он был так близко к Эфесу, его охватили воспоминания о пережитых несчастиях, о родине, родителях, об Антии и верных рабах. Он застонал и воскликнул: «Увы мне! Я вернусь в Эфес один и предстану перед родителями без моей Антии, и суждено мне совершить плавание несчастное и поведать повесть, которой никто, пожалуй, не поверит, ибо я лишился всех, кто разделял мои страдания. Но мужайся, Габроком, и, вернувшись в Эфес, все-таки живи, воздвигни гробницу своей Антии,[18] оплачь ее и соверши возлияния; лишь после этого соединись с возлюбленной».

С такими мыслями он бесцельно бродил по городу, опечаленный отсутствием вестей об Литии, опечаленный своей горькой бедностью.

Тем временем Левкои и Рода, жившие на Родосе, поставили в храме Гелиоса, рядом с золотым оружием, которое некогда посвятили богу Антия и Габроком, стелу[19] и на ней золотыми буквами сделали надпись в честь Габрокома и Антии; были указаны также имена жертвователей — Левкон и Рода.

Когда Габроком пришел в храм, желая обратиться к Гелиосу с молитвами, он заметил эту стелу, прочитал надпись, узнал, кто ее сделал, понял, что рабы помнят о нем, увидел вблизи оружие и громко застенал. «О я, злосчастнейший, — говорил Габроком, — я приближаюсь к пределу жизни и вспоминаю все свои беды и горести. Вот это оружие мы вместе с Антией принесли в дар Гелиосу, и вместе с нею я покинул Родос. Теперь же я возвращаюсь сюда один. Если эта стела поставлена нашими рабами в честь нас обоих, почему же я здесь один? Где я найду тех, кто мне дорог?» Говоря так, он лил слезы. В это время в храм входят Левкон и Рода, чтобы, по своему обыкновению, совершить молитвы; они замечают Габрокома, склонившегося у стелы и не спускающего глаз с оружия, однако не узнают его и удивляются тому, что чужой человек так долго не отходит от принесенного ими дара. Левкон обращается к нему: «Юноша, зачем ты проливаешь слезы и стенаешь у надписи, которая не тебя касается? Чем она тебя заботит и печалит? Разве ты знаешь тех, чьи имена здесь написаны?» Габроком отвечает ему: «В мою, — говорит, — в мою честь это приношение Левкона и Роды, которых я, злосчастный Габроком, желаю видеть почти так же, как Антию».

Услышав эти слова, Левкон и Рода замерли и лишились дара речи. Мало-помалу придя в себя, они по лицу, по голосу, по речам, по тому, что незнакомец упомянул об Антии, узнают Габрокома; тогда они падают к его ногам и рассказывают о себе: о пути в Сирию из Тира, о ярости Манто, о ее замужестве, о том, как она продала их в Ликию, о смерти своего господина, о полученном наследстве, о возвращении на Родос. Затем они берут Габрокома за руки, ведут в дом, где они жили, отдают все свои богатства, заботятся и ухаживают за ним, уговаривают не терять надежды. Но для Габрокома не было ничего дороже Антнн, и он безутешно плакал по ней.

11. И вот он оставался на Родосе у своих рабов, раздумывая, что ему делать дальше.

А Гиппотой решил сам отвезти Антию из Италии на родину и возвратить родителям, рассчитывая хоть что-нибудь услышать там о Габрокоме. Погрузив все свое имущество на большой эфесский корабль, он взошел на него вместе с Антией и, благополучно закончив плавание, через несколько дней прибыл ночью на Родос. Он останавливается недалеко от гавани у одной старушки (звали ее Алфея), отводит Антию в комнату хозяйки, а сам спокойно засыпает. На следующее утро они хотели продолжать путь, но было большое торжество: родосцы всенародно справляли праздник в честь Гелиоса[20] — было пышное шествие, жертвоприношение, улицы полны ликующих горожан.

Левкон и Рода тоже присоединились к толпе, хотя и не стремились принять участие в общем торжестве, а искали случая узнать что-нибудь об Антии.

Гиппотой отправляется в храм и берет с собой Антию. Девушка, взглянув на оружие, которое она вместе с Габрокомом посвятила Гелиосу, вспомнила обо всем происшедшем и воззвала к богу: «О ты, Гелиос, всех призревающий, только мною, злосчастной, пренебрегающий! Некогда, в блаженные дни, я посетила этот храм, и возносила к тебе молитвы, и жертвовала жертвы вместе с супругом, и слыла счастливой. А теперь я из свободной женщины превратилась в рабыню, сменила на плен желанный брак и сирой должна вернуться в Эфес и прийти в родительский дом без моего Габрокома». Так она говорит, горько плачет и просит Гиппотоя позволить ей срезать с головы локон, посвятить его Гелиосу[21] и сотворить молитвы за Габрокома. Гиппотой соглашается на ее просьбу. И вот Антия, отрезав большую прядь волос и дождавшись часа, когда в храме никого не было, приносит ее в дар, написав такие слова:

«В честь супруга Габрокома Антия посвятила Гелиосу свои волосы».

После этого она произносит молитвы и уходит вместе с Гиппотоем.