Повесть о юнгах. Дальний поход

— Вон Полярная звезда, — сказал Чудинов. — Вон она, видите? Надо, чтоб она была с правого борта, правда? Хоть ориентировочно.

— Всем найти Полярную звезду, — сказал Валька.

Мы опять перестали грести. Я посмотрел вверх, на тусклые звезды и остро, каждой мурашкой на спине почувствовал, как зыбко висит над морем наша шлюпка.

— Нашли? — спросил Валька. — Тогда внимание. Весла на воду. Два-а, раз!..

Он всегда мечтал стать моряком. Дома у Вальки я видел много книжек по морскому делу, он знал их наизусть и даже выучил флажный семафор. А сегодня в лесу он был такой кислый потому, что надоело, конечно, копаться в земле… Зато здесь, на море, Валька командует, и все с этим согласны.

Мы гребли долго.

— А где Полярная? — спросил Юрка.

Звезды исчезали — их, наверное, заволакивало облаками. Через несколько минут нельзя было отыскать ни одной. Темнота вокруг стала гуще — казалось, это она хлюпает о борт шлюпки. Мы были одни в мире — затемненном наглухо, как во время воздушной тревоги.

Я пожалел, что так и не пришил хлястик: в плотно пригнанной шинели все-таки теплее…

— Так… — услышали мы Валькин голос. — Грести будем посменно. Сейчас… — Он поколебался. — Сейчас отдыхать загребным.

— А кто загребные? — спросил Юрка.

— Вы с Серегой. Ложитесь на рыбины — вон там, между первой и средней банкой.

— Рыбины, банки… — глухо выговорил Железнов. Я услышал, как он вынимает весло из уключины. — Сейчас бы какую-нибудь рыбину вроде трески поймать!

— Рыбины — это решетки на дне, — снисходительно прозвучало в темноте. — А банки — скамейки. Ясно теперь? Завернитесь в парус и спите. Мы вас разбудим, когда устанем.

Нам удалось устроиться даже удобно. Шлюпку сонно покачивало.

— Слышь, Леха, — Железнов зевнул, — батя твой будет доволен, что и ты воюешь. Может, поругает, конечно…

— Да, — не очень уверенно отозвался Чудинов.

— А кто твой отец? — спросил я.

— Кадровый военный. Сейчас, понятно, на фронте.

— А меня знаешь сколько ругали, когда убегал! — Юрка опять зевнул.

— Из детдома?

— Ага.

Больше он ничего не сказал.

Глухо постукивали уключины, в днище шлюпки звонко шлепалась вода, а Железнов спокойно сопел. Прямо мне в ухо.

Утром мы ничего не увидели — такой был туман. Нос шлюпки исчезал в нем. Мы сидели как оглушенные. Не было никакого моря — нас качал туман.

— Надо грести, — сказал Чудинов.

Мне вдруг вспомнился Сахаров и горячий, пахнущий дымом чай…

— Куда грести-то? — усмехнулся Валька.

— На кудыкины горы, — буркнул Железнов.

Мы взялись за весла.

Не знаю, сколько прошло времени. Туман исчез. Но плотные белесые облака наглухо затянули небо. Солнца не было. Земли мы тоже нигде не видели. И куда грести, не знали.

Поднимался ветер, кое-где вспыхивали барашки. Только бы не разгулялось. Ведь чуть что — и захлестнет! Нет, мы все-таки герои — на какой-то шлюпке… в море!

— Рангоут ставить! — приказал Валька.

— Чего? — спросил Железнов.

— Суши весла — чего! Мачту надо поставить, пойдем под парусом… Шевелись! — Нос у него был красный, глаза блестели.

Мачту мы поставили. Ветер даже заполоскался было в парусе…

— Гик на правую! — закричал Валька и вытер нос рукавом шинели.

Мы переглянулись — не знали, что надо делать.

Продольная круглая рейка на парусе вдруг рванулась и ударила Чудинова по затылку.

— Тьфу! — сказал Леха.

— Вот это и есть гик, понятно? — ехидно крикнул Валька.

— А ты покажи, как с ним… — начал Юрка, но тут шлюпка накренилась, вильнула в сторону, и мы, дружно вцепившись в парус, сдернули его.

— Амба! — решил Железнов. — Лучше грести.

— Дураки вы, — сказал Валька.

Леха вдруг вскипел:

— Заткнись!

— Ладно, — буркнул Железнов и потянулся за вещевым мешком. — Обед.

Я посмотрел на них — на острый шмыгающий нос Вальки, на широкое, красное от ветра и от злости Лехино лицо и Юркины насупленные брови, услышал, как пустынно, равнодушно шлепаются и плещут волны… Сегодня надо добраться, надо! Валька обхватил обеими руками анкерок:

— А воды-то совсем немного! Чего же вы смотрели? И мне давайте больше: я командовал, все в горле пересохло!

Чудинов и Железнов рассмеялись — это был недобрый смех.

Тут мы увидели солнце, вернее, то место, где оно окунулось в море, — алую прорезь между краем туч и водой.

— Вот он, запад! — с победоносным видом сказал Валька и перебрался на руль.

Он сумел повернуть шлюпку носом как раз в эту прорезь, а мы начали грести изо всех сил.

— Как там, берега не видать? — спросил Юрка, разгибаясь с веслом: оглянуться было некогда.

Потом стемнело… Весла пошли вразброд. Мне хотелось заткнуть уши, потому что от непрерывного плеска за бортом кружилась голова.

— Так, — сказал Валька. — Надо беречь силы. Трое спят — один дежурит. Ясно?

Эта ночь была холоднее, чем первая. И мы никак не могли уснуть. А утро все не наступало.

— Ничего, — сказал Юрка. — Сегодня доберемся. Должны…

Море — серый круг из воды, а в центре круга — мы.

Я резко поднял голову, стукнулся обо что-то затылком и увидел Валькину спину. Он сидел на корме и чавкал.