Повесть о карте

Изображение на Майкопской вазе. Это один из древнейших картографических памятников. Он хранится в Ленинграде в Государственном Эрмитаже.

Как добывали золото три тысячи триста лет назад?

Земля, думали древние вавилоняне, — круглый остров. Твердый купол отделяет нижние воды, обтекающие остров, от верхних. В куполе есть ворота для солнца. Через одни оно выходит утром, в другие скрывается вечером и ночью движется где-то под землей.

Но, может, они думали вовсе не так?

Вот перед нами вавилонская карта мира, изготовленная в пятом веке до нашей эры (некоторые ученые считают даже, что это копия более древней карты).

В центре круглой и плоской, как лепешка, Земли, окруженной океаном (Горькая Река), лежит Вавилон. С севера, с гор, к болотам протекает Евфрат. По сторонам от этой реки, внутри кружков и овалов, написаны названия стран и городов. Семь островов, лежащих между земным и небесным океанами, окружают земной остров. В надписи над картой разные правители Вавилона хвастают тем, что они господствуют над «четырьмя пространствами» от Элама к северу до Ассирии и на запад до Сирии.

Эта карта сделана из обожженной глины, которой не страшны ни огонь, ни вода[19], но всё-таки и она сохранилась не полностью.

Вавилонская карта показывает нам весь мир. Тот мир, конечно, который был известен тогда вавилонским правителям, ученым и торговцам.

Ученые сделали попытку восстановить вавилонскую карту пятого века до нашей эры. Здесь приводится фотография карты и схема ее реконструкции.

Мир этот был не очень обширен. Однако попытки всемерно раздвинуть его границы делались и в ту пору.

Еще в седьмом веке до нашей эры, почти две тысячи шестьсот лет тому назад, по приказу египетского фараона Нехо на берегу Красного моря финикийцы построили корабли и отправились в долгое путешествие на юг в неизведанные страны.

Три года длилось оно. Когда кончались запасы продовольствия, мореплаватели выходили на берег, сеяли ячмень и пшеницу, ждали, пока созреет урожай, и после того отправлялись дальше. Так обошли они вокруг всей Африки.

Карта золотых рудников Верхнего Египта.

«Рассказывают также, чему я не верю, а другой кто-нибудь, может быть, и поверит, — писал об этом путешествии спустя два века знаменитый историк древности Геродот, — что во время плаванья кругом Ливии[20] финикияне имели солнце с правой стороны». То есть, что и утром, и в полдень, и вечером солнце находилось справа от путешественников. А ведь так и должно быть, когда они огибали Африку у мыса Игольного.

Это свидетельство Геродота всего более убеждает нас в том, что финикийцы действительно более чем на две тысячи лет опередили Васко да Гама, впервые обогнув Африку с юга. И конечно же, у народа, совершившего это открытие, карты должны были находиться в большом ходу.

Убеждают нас в этом и еще два обстоятельства.

Весною после каждого разлива Нила специальные чиновники фараона восстанавливали смытые водой границы отдельных полей, — трудно предположить, что дело обходилось при этом без планов земель.

Кроме того, иероглиф, обозначающий слово «ном» (область), представляет собой значок, изображающий кусок территории, перерезанный рекой с ответвляющимися от нее каналами.

Но почему же тогда до наших дней дошла лишь одна древнеегипетская карта?

Папирус — не обожженная глина. Он не выносит сырости, превращаясь в труху. Именно в этом причина.

Зато та карта, которая сохранилась до наших дней, — ценнейший документ. Ей более трех тысяч трехсот лет. Она относится к 1400 году до нашей эры. Это карта золотых рудников в Верхнем Египте. На ней показаны рудоносные горы, бассейн для промывки золота. Изображены и жилища рабочих, обширный храм, где хранился добытый металл…

На большой высоте стояло горное искусство в древнем Египте, — вот что сказала ученым наших дней эта карта.

Как жаль, что она единственная!

На что должен полагаться географ?

Всего от древних времен до наших дней дошло не более десятка планов и карт.

А ведь их было не мало.

«Анаксимандр, ученик Фалеса, — читаем мы в записях Агафемера, жившего в третьем веке нашей эры, — первый дерзнул начертить на доске[21] Землю, а после него Гекатей Милетский, многостранствующий муж, выполнил то же самое так, что его работа вызвала всеобщее удивление».