Повесть о Ходже Насреддине

Звени, горшок, и пой, горшок,
Достойно восхвали кумира!
Поведай миру, о горшок,
О славных милостях эмира!
Горшок звенит, гудит, и вот
Он гневным голосом поёт!
Он хриплым голосом поёт,
Народ со всех концов зовёт!
Послушайте его рассказ:
«Горшечник старый жил — Нияз,
Он глину мял, горшки лепил,
И он, конечно, беден был,
И денег — маленький горшок —
За долгий век скопить не мог.
Зато горбун Джафар не спит,
Горшки огромные хранит;
Зато эмирская казна
Доверху золотом полна, —
И стража во дворце не спит,
Горшки огромные хранит.
Но вот беда пришла, как вор,
К Ниязу старому во двор.
Его схватили и ведут
На площадь, на эмирский суд.
А сзади, с видом палача,
Идёт Джафар, свой горб влача!»
Доколь неправду нам терпеть?
Горшок, скажи, горшок, ответь!
Правдив твой глиняный язык,
Скажи, в чём виноват старик?
Горшок поёт, горшок звенит,
Горшок правдиво говорит:
«Старик виновен потому,
Что в сеть пришлось попасть ему.
И паутина паука
Закабалила старика!»
Пришёл на суд в слезах старик,
К ногам эмира он приник.
Он говорит: «Весь знает мир,
Как добр и благостен эмир,
Так пусть же милости его
Коснутся сердца моего!»
Эмир сказал: «Не плачь, Нияз,
Даю тебе отсрочки… час!
Недаром знает целый мир,
Как добр и благостен эмир!»
Доколь неправду нам терпеть?
Горшок, скажи, горшок, ответь!
Горшок поёт, горшок звенит,
Горшок правдиво говорит:
«Безумному подобен тот,
Кто от эмира правды ждёт.
Эмирским милостям цена
Всегда одна, всегда одна!
Эмир — он что? С дерьмом мешок,
И вместо головы — горшок!»
Горшок, скажи, горшок, ответь!
Доколь эмира нам терпеть?
Когда ж измученный народ
Покой и счастье обретёт?
Горшок поёт, горшок звенит,
Горшок правдиво говорит:
«Крепка, сильна эмира власть,
Но и ему придётся пасть.
Исчезнут дни твоей тоски.
Идут года. И в должный срок
Он разлетится на куски,
Как этот глиняный горшок!»

Ходжа Насреддин поднял горшок высоко над головой и, швырнув, ударил сильно об землю; горшок звонко лопнул, разлетелся на сотни мелких осколков. Напрягаясь и перекрывая голосом шум толпы, Ходжа Насреддин закричал:

— Так давайте вместе спасать горшечника Нияза от ростовщика и от эмирских милостей. Вы знаете Ходжу Насреддина, за ним долги не пропадают! Кто одолжит мне на короткий срок четыреста таньга?

Вперёд выступил босой водонос:

— Ходжа Насреддин, откуда у нас деньги? Ведь мы платим большие налоги. Но вот у меня есть пояс, совсем почти новый; за него можно что-нибудь выручить.

Он бросил на помост к ногам Ходжи Насреддина свой пояс; гул и движение в толпе усилились, к ногам Ходжи Насреддина полетели тюбетейки, туфли, пояса, платки и даже халаты. Каждый считал честью для себя услужить Ходже Насреддину. Толстый чайханщик принёс два самых красивых чайника, медный поднос и посмотрел на остальных с гордостью, ибо пожертвовал щедро. Куча вещей всё росла и росла. Ходжа Насреддин кричал, надрываясь: