Повесть о Лапласе (СИ)

— Но она обешаля вернуться. Наверное. Надеюсь.

— Ей же будет если не вернётся.

— Не спорю.

— Со мной спорить могут только грибы, а ты должен слушать и выполнять. Положи её туда. Ей сейчас займутся.

— Я и не знал, что вы размножаетесь спорами. Не уж то только так можно прожить столько. Вы получается Руберт-гриб.

— Гриб у тебя в штанах, да ещё и поганка.

Эх какое прекрасное общение с человеком высокой культуры. Я бы проводил тут часы и вспоминал о родном районе, только до той части где за такие слова, получаешь по лицу. Проведя за разговорами ещё пару минут, нас скажем так, выпроводили.

А дальше всё происходило так, я довёл её до нужного этажа. Наконец посмотрел другие этажи и поразился, опять же их величием, узнал много нового о системе горничных и о их тяжёлой судьбе. Поговорил с её подругами, познакомился и попрощался.

Зачем мне всё это нужно было делать? Как при чуме, главным переносчиком болезней были крысы (да были блохи, но для подтекста, они не подходят), а в дворце, прислуга. В принципе они зачастую и не сильно отличаются. Но если эти разговоры хоть сколько-то осветлят имя тёмного мага, то время и силы не продут даром.

После у меня оставалось ещё пол часа. Решено, пойду попью чаю с плюшками.

Конец очередного выматывающего дня. Я не спавший всю ночь, чувствую себя достаточно хорошо. Спасибо циркуляции маны.

Сидя на своим слегка прожжённым столом, я любовался растущей луной и этим городом. Я понимал что через какое-то время двери что позади меня откроются и моему покою настанет кон…

*Звук открывающихся дверей*

…ец.

— Я вернулась. Слышала из-за тебя кто-то опять пострадал.

— Да. Я думал ты меня бросила и искал тебе замену.

— Даже не думай от меня так легко отделаться. Пока госпожа не прикажет, я буду следовать за тобой хоть на край света.

— Не надо меня так пугать. Или обнадёживать. Нет, скорее пугать.

— Вставай пора за работу.

— Будет сделано.

Мне кажется или это её истинное лицо?

Спустя какое-то время мы решили сделать перерыв.

— Почему ты такой не хроновый танцор.

— Как говорила моя бабушка, плохому танцору яйца мешают.

— Тогда давай их тебе отрежем. Они тебе всё равно на вряд ли пригодятся.

Я на неё посмотрел с шоком.

— Вот от кого, но от тебя я такого не ожидал.

— Вы с этим доком говорите одинаково, вот и подцепила от вас эту болезнь.

— Дока можешь оскорблять сколько хочешь, но меня не с… не надо.

— Эххх.

Так мы сидели несколько минут.

— Что с тобой не так. Когда ты танцуешь, ты пытаешься отстраниться от своего партнёра. Танец это игра двоих. Почему тебе так тошно от этого?

— Тут скорее всего дело в теле, а в разуме.

— Расскажи.

— Нет.

— Если мы ничего не придумаем, то всё кончится плохо.

— Ты потом растреплешь всё своей госпоже, а она это возьмёт на вооружение.

— Тогда давай я поклянусь своей жизнью перед миром.

— Клятва жизни? Ты серьёзно?

— Если у нас ничего не получится, то зачем мне эта жизнь была сохранена.

Клятва перед миром. У всех людей, кто рождён в королевстве, есть метка своей страны. Она означает что ты гражданин и у тебя есть права. Если у тебя метки нет, то не защищён закон и можешь быть продан в рабство, даже если рабство запрещено. Так же эта метка позволит тебе поклясться перед миром, что то что ты говоришь правда или дать какое либо обещание. Если его нарушить, то можно умереть.

— Хорошо, давай.

Она положила руку за спину, в то место где у неё метка. Заметил я эту ещё когда мыл её.

— Клянусь своим именем перед миром, что никому не расскажу то что услышу в этой комнате сегодня ночью.

— Нет. Не так.

— Что прости.

— Ты сказал что никому не расскажешь, но ты спокойно можешь написать. Или я неправ?

— Да ты прав.

— Поклянись что никаким образом и никому не передашь информацию, полученную от меня в следующие пять часов.

— А ты упёртый. Хорошо. Клянусь своим именем перед миром, никаким образом и никому не передам информацию, полученную от Артура в следующие пять часов. Доволен. Теперь начинай.

— Так неохота, но ладно — я открыл ящик стола и достал от туда грушфон 9 — я уже вроде рассказывал о смартфонах и о том, что они невероятные.

— Помню это.

— А смартфоны бывают разные. Дешёвые и хреновые, дешёвые и хорошие, дорогие, очень дорогие и так далее. Этот на момент выхода относился к очень дорогим. Будь это говноисекай, то этот смартфон я бы запитал магией и в нём бы работал инет. Будь всё так, то его можно было бы продать за огромнейший замок с огромной территорией и дворянским титулом.

— Да не может этого быть.

— Я говорю его цену в это мире. А если приводить сравнение по продуктом, то если переводить цену, получалось примерно 3400 батонов хлеба.

— 3400 батонов хлеба за этот прямоугольник.

— Плюс минус сто. Но это уже настоящая цена за него. А я был скажем так. Из бедного класса населения. Это случилось года два или три назад. И я его очень захотел. Прям сильно. Стоял долгое время и держал его в руках на стенде. И тогда ко мне подошла женщина. Сказала что если я буду работать у неё, то смогу накопить на него очень быстро. Я тогда был ещё ребёнком и под сильным желание поверил ей…

После пары секунд паузы Глас у меня спросила.