Повесть о любви и счастье, или Откровенно о сокровенном

Директор пошёл мне навстречу, и я прекрасно отдохнул две недели на море со своими самыми близкими и дорогими родными и понравившейся мне женщиной. Дети на отдыхе хорошо сдружились, загорели и накупались в море досыта. Аня вела себя теперь очень даже прилично, по сравнению с прошлогодним отдыхом это было «небо и земля». К сожалению, дальнейших отношений у меня с этой женщиной быть не может: она живёт далеко от Москвы, в квартире с матерью и сыном-школьником, а мне предложить ей проживание в общежитии просто стыдно, да и она никогда не поедет.

ГЛАВА 14

Отличительной чертой на Руси было и остаётся чудовищное пренебрежение к человеку труда.

В. Мот.

Вернувшись из Крыма, я сразу принял цех ВМИ от Дуракова, а он сразу рассчитался, так как я поставил условие перед директором, что с ним одного дня не буду работать. Дураков, рассчитавшись, освободил мою бывшую комнату в новом общежитии, куда мы с Аней сразу переселились. Будто сам Бог распорядился так рассчитаться мне с Дураковым за всё то зло, что он мне сделал.

А Дураков собирался долго ещё на комбинате портить жизнь людям, он разжился даже холодильником б/у, который мне достался в комнате «по наследству». Я его перенёс в кабинет на работу, ибо мой холодильник больше и лучше «трофейного».

С Аней мы были на прослушивании в музыкальной школе, и с октября она с удовольствием занимается в подготовительной группе хора. Ещё я устроил Аню в Доме юного творчества в эстрадно-цирковую студию, где она занимается тоже с большим удовольствием и тоже два раза в неделю. Занятия проводятся в разные дни недели и после садика, то есть я завожу её туда по пути домой.

Но это «счастье» у нас скоро заканчивается, сборные железобетонные изделия на все три дома цех ЖБИ должен закончить в сентябре, а это составляло львиную долю производства комбината. Что будет дальше — один Бог знает, всем работникам комбината пока выдали уведомления, своё я решил напечатать полностью, какое оно есть: