Повесть о любви и счастье, или Откровенно о сокровенном

Правда, моим родственникам стало жалко, что в этот дом вселяется мой сын, и они запросили ещё дополнительно денег за него, иначе они не оформят отказную. Сергею пришлось доплатить им несущественную сумму. Так моя будущая сноха с её матерью стали говорить везде и всем, что Сергей сам купил этот дом. И так по жизни — где они на копейку сделают Сергею, это всё они, а где я — на миллионы, об этом тишина. А меня просто бесит наглая неблагодарность.

Сергей свадьбу делать не стали, зарегистрировались они в нашем посёлке, сделав небольшую вечеринку, и стали жить в этом доме. Татьяна на меня сильно обиделась, что я был не рад этому браку, и объявила мне вражду. В общем, она со своей матерью стали стараться отодвинуть меня подальше от сына.

Когда я приезжал к ним, сноха могла вообще не выйти из зала или спальной, не говоря про то, чтобы накормить или угостить чаем. А мы с сыном сильно любили друг друга, ведь я заменил ему и спившуюся совсем мать. Мне подспудно стало казаться, что Татьяна появилась в нашей семье для того, чтобы забрать у меня сына. Это, собственно, со временем и случилось.

Зимой я Сергею с двумя мужиками из нашего посёлка «подогнал» работу — срубить несколько срубов дач. Я купил у председателя соседнего с «фазендой» колхоза уже вытрелеванный к его ферме лес. (Весной этого председателя с главным агрономом расстреляет из ружья, прямо у конторы обиженный на них крестьянин).

По весне Сергей, втроём, на его машине поехали в Подмосковье искать работу. С трудом они нашли работу на дачах в садовых товариществах денежных москвичей. Своим умением качественно и хорошо строить, своей трезвостью эта образовавшаяся бригада нашла своих клиентов. Потом они вместе ездили каждое лето девять лет подряд туда на заработки.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Стремление к счастью прирожденно человеку, поэтому оно должно быть основой всякой морали.

Ф. Энгельс.

ГЛАВА 1

Не судите, и не будете судимы; не осуждайте, и не будете осуждены; прощайте, и прощены будете; давайте, и дастся вам… ибо, какою мерою мерите, такою же отмерится и вам.

Новый Завет. Лука (гл. 6, ст. 37, 3).

А мы с Кариной всё больше и больше «запивали». Работы у меня становилось всё меньше, а отсутствие работы меня выбивает из колеи. У меня было в наличии четырнадцать тонн гвоздей, которые я купил в своё время по дешёвке. А теперь я сдавал их по разным РАЙПО по хорошей цене, платя сразу подоходный налог как физическое лицо. Больше проблем с налоговой полицией мне не хотелось.

Также я продал два трактора «ДТ-75» в совхоз, то есть обменял их на четырёх здоровенных быков. Их мне в Танькине зарезали, а мясо я сдал на рынок в областной город. Также продал большое количество нереализованного раньше паркета. В общем, денег на алкоголь и питание нам с Кариной вполне хватало, а вот работой я занимался мало. Да и желания чем-то заниматься после выплаты двадцати семи миллионов штрафа у меня совсем не было.

Мы пили с Кариной дня три-пять, занимаясь только сексом, пока не наступал у меня «ступор». Затем наступал «отходняк», а это тоже дня два-три. Когда мне хотелось есть, я бросал в скороварку огромный кусок мяса, отваривал его и ел с кетчупом. Благо, мясо я всегда покупал в деревне парное, по половине туши молодого нежирного поросенка, набивая им полный морозильный ларь.

Карина в «отходняк» не ела ничего, но пила понемногу, после меня ещё день-два и только курила. Мне в «отходняк» сигареты и водка были так противны, что я даже спал отдельно от Карины, чтобы не ощущать этих запахов. А «он» стоит. Я «оттрахаю» её и опять ухожу в другую комнату смотреть телевизор, так как мне в «отходняк» не спится. Засыпаешь на какие-то секунды, посмотришь «галики», покрывшись холодным потом, и опять тупо смотришь телевизор, а ночью, когда кончались программы, включаешь «видак».

В свой цех я пустил арендаторов, они делали вагонку из своего материала на моём оборудовании, высушив заготовку, то есть обрезную липовую доску в моих сушилках. Отсутствие стабильной работы, приносящей хороший доход (а за копейки я уже разучился работать), меня совсем выбивало из колеи. Накругло у меня было в декаду: пять дней пью, три дня отхожу, два дня работаю и опять, по новой. У Карины это получалось так: семь дней пьёт, три дня отходит и опять уходит в запой. Иногда у нас, конечно, бывали перерывы от питья — и неделя, и две, и даже три, но это было всё реже и реже.

Сергей в Подмосковье строил с мужиками дачи, дочь ещё училась в школе. Зимой ко мне приехал жить старший брат Валера, который разошёлся с женой. Роза свозила его в больницу, где ему сделали годовой укол, то есть он не пил и занимался у нас хозяйством, а мы с Кариной всё пили.