Повесть о любви ХЕРЕЯ и КАЛЛИРОИ

Подробно распорядившись всем, Дионисий уехал сам на следующий день в экипаже, Каллирою же, которую ему не хотелось еще показывать народу, он приказал подвезти под вечер по морю на баркасе к самому дому, который стоял на берегу залива, носившего название «Знатный». Заботу о Каллирое он поручил Плангоне.

И вот, прежде чем покинуть деревню, Каллироя помолилась сперва Афродите. Войдя в ее храм, после того как она всех удалила оттуда, так сказала она богине:

— Афродита, владычица, справедливо ли будет мне упрекать тебя или должна я тебя благодарить? Девушкой ты соединила меня с Хереем, а теперь отводишь меня после него к другому. Не уговорили бы меня поклясться тобою и твоим сыном, не предай меня мой младенец! (Каллироя указала на свой живот.) И не за себя молю я тебя, — так продолжала она,— а за него: сохрани в тайне хитрость мою, и так как нет при нем истинного его отца, то пускай принимают его за ребенка от Дионисия. Когда вырастет он, то и того найдет он тогда.

При виде ее, пока шла она от святыни к морю, страх охватил матросов: казалось им, будто то шествует к ним сама Афродита, собирающаяся сесть к ним в лодку, и все они как один бросились перед нею ниц.

Быстрее всякого слова судно, благодаря усердию его гребцов, достигло залива. А на следующий день с утра все горожане одели венки: каждый приносил жертву не только в храме, но и перед собственным домом. Возникали басни о том, кто такая невеста, причем простой народ, ввиду красоты этой женщины и окружавшей ее таинственности, верил, что это дышла из моря нереида или что это ожила одна из принадлежавших Дионисию статуй. Так болтали между собой матросы. Одно было у всех стремление: узреть Каллирою. Толпой собрался народ у храма Согласия, где, по заведенному искони обычаю, женихи получали своих невест. Впервые после своего погребения нарядилась тогда Каллироя. Решившись на брак, она в красоте своей полагала теперь и отечество свое и свою родню. Когда же оделась она в длинное милетское платье, а на голову свою возложила венец невесты и обернулась лицом к народу, то все в один голос воскликнули: «Афродита выходит замуж!». Подстилали под ноги ей пурпуровые одежды, розами забрасывали ее и фиалками и разливали кругом нее благовония. Вплоть до стариков и детей никого, даже и в гаванях, не оставалось дома, и народ теснился, карабкаясь под самые крыши. Но и в этот день все то же завистливое божество опять проявило свой гнев: о том, как именно оно его проявило, скажу я немного позже, сперва же мне хочется сообщить о событиях, какие в это самое время произошли в Сиракузах.

3

Грабители закрыли могилу небрежно, так как по ночному времени они торопились. А Херей, едва дождавшись рассвета, пришел на могилу под предлогом совершить возлияние и принести венки, на самом же деле намереваясь убить себя: вынести разлуку с Каллироей он оказался не в состоянии и считал, что одна лишь смерть поможет ему в его скорби. Но, подойдя к могиле, он заметил, что камни сдвинуты и что в могилу проделан вход. Потрясенный такой картиной, он находился во власти загадки, окружавшей то, что произошло, а между тем Молва быстро принесла сиракузянам весть о необычайном событии. Все сбежались к могиле, но никто не решался в нее проникнуть, пока сделать это не приказал Гермократ. Спустившийся в могилу человек в точности обо всем сообщил. Невероятным казалось то, что и покойницы даже не лежало в могиле. Прыгнул тогда в могилу сам Херей, страстно желая еще раз взглянуть на Каллирою, хотя бы и мертвую. Но, обыскав могилу, не мог ничего найти в ней и он. Многие из недоверия спускались в нее и после него, и все были в недоумении. Иные из присутствовавших говорили: «Похищены погребальные подношения: это дело грабителей. А покойница где?». Множество различных слухов стало ходить среди стоявшей толпы. Херей же, обратив свои взоры к небу и воздев руки к нему, воскликнул:

— Кто из богов, соперник мой в любви, похитил у меня Каллирою и, уступившую могуществу рока, насильно держит ее теперь при себе вопреки ее воле? Вот потому-то и умерла она так скоропостижно, дабы не пришлось ей болеть! Так и Ариадну отнял у Тезея Дионис, а Семелой³ завладел Зевс. А я и не ведал, что жена у меня богиня и что была она выше нас! Только зачем было ей уходить от людей так скоро и по такому поводу?! Фетида была богиней, но она осталась с Пелеем и родила ему сына, я же покинут в самом расцвете моей любви. Что делать мне? Что со мною, несчастным, станется? Убить мне себя? Но с кем же меня похоронят? Ведь в моем несчастии толвко эта одна и была у меня надежда: пусть не уберег я общей с Каллироей спальни, но за то найду я общую с ней могилу. Душу свою защищаю я перед тобой, владычица: ты меня вынуждаешь жить. Стану искать я тебя по земле и по морю, и по воздуху даже, если я только смогу на него подняться. Об одном лишь молю я тебя, жена: ты-то от меня не беги.

Воплями разразился народ после этих речей Херея, и все принялись оплакивать Каллирою, словно она только что умерла.