Повесть о Настоящем Мужике (СИ)

"Вот вам от хозяйки - отдохните сегодня", Евсей отдал всё это своим подручным и приказал ехать на свиноферму. А сам пошел в дом.

"Неча их баловать - и у себя на свинарнике пожрут!", без злобы, но строго сказал Евсей.

"Ну, тогда Вас прошу к столу, господин ефрейтор!".

"Слушай, когда мы одни, можешь называть меня просто - Евсей?".

Татьяна растерялась, потом часто-часто закивала головой: "Могу, конечно, могу".

"Ну, вот и называй!"

"Евсей, угощайтесь, пожалуйста!", вежливо и даже торжественно сказала Татьяна.

Евсей ополоснул руки под жестяным умывальником и сел за стол. Потом развязал свой вещмешок, именуемый в простонародье "Сидором", и достал из него бутылку коньку, кусок свиного сала и кусок копченого мяса.

"Ну, что Вы, что Вы, Евсей!", запричитала Татьяна, "Зачем, я и так много наготовила!".

Евсей веско сказал: "Уймись! Тебе еще кормиться всю зиму и мальца кормить!".

Татьяна закивала головой подтверждая, что, да, так оно и есть. Потом ойкнула, подбежала к буфету, быстро достала оттуда две граненые стограммовые стопки и поставила на стол.

Евсей разлил коньяк - выпили, стали закусывать.

"За Ванечкой бы сходить!", забеспокоилась Татьяна. Сына на время работ оставила у старой соседки - Михайловны.

"Успеется!", осадил Евсей, разлил по второй.

"А давай-ка, на брудершафт!".

"Это как?".

"А немцы так пьют, когда хотят друг с другом "на ты" общаться! Только потом поцеловаться надо - по-братски".

"Ну, если по-братски - то можно", согласилась Танька.

Они выпили, Евсей обнял ее и приник долгим поцелуем в засос.

"А это по-братски?" опьянев после двухсот граммов коньяка, спросила Танька?

"Не, это у нас получилось по-сестрински!", хохотнул Евсей.

Окончательно захмелев, Танька запричитала: "Вы мой спаситель, я для Вас...".

"Мы ж "на ты" теперь!", перебил Евсей.

"А, ну, да, я для тебя теперь всё сделаю!".

"Ну, так уж и всё?", ухмыльнулся Евсей.

"А хотите...", Таньку понесло, "Вот вашей сейчас буду, вот, прямо сейчас, только скажите!".

"Эка невидаль, я что, баб, что ли не имел?".

"А вот так не имели!", упрямо возразила Танька, и, схватив Евсея за руку, потащила его в спальню.

Там она быстро сняла с себя всё. Последняя деталь туалета были кружевные трусы, которые она специально снимала очень медленно, и на которые даже Евсей глядел с немым восхищением.

Потом она встала на кровати в коленно-локтевую позицию и упрямо повторила:

"А вот так не имели!".

* * *

Такая позиция в Советском Союзе, почему-то считалась для женщины унизительной. Её называли: "по-собачьи", "раком" и другими нелестными прозвищами. Хотя ничего особенного в этой позиции нет. Для мужчин она предпочтительна, потому, что так мужчина проникает глубже в женщину, а также коридор влагалища удлиняется, что дает больший простор для манипуляций. Для женщины всего лишь исключается возможность тереться клитором о лобок мужчины. Но опытный любовник просто должен задействовать руки. Но советские женщины эту позицию считали неприемлемой!

* * *

Евсей любовался открывшимся видом: округлость бедра, упругость попки, белизна свисающих грудей.

Он не удержался: "А ущипнуть можно?"

"Всё, что захочешь!"

Евсей ущипнул Таньку за ягодицу - она даже не отреагировала.

Евсей сорвал с себя одежду, первый раз в жизни, бросая её где попало. Залез на кровать и пополз на коленях к Таньке, не в силах оторвать взгляд от этих белых округлых бедер. Мял, щипал, целовал эти роскошные белые полушария. Потом раздвинул Таньке ноги и пролез рукой под низ между ними. Там было мокро - Танька возбудилась. Евсей подлез к Таньке вплотную, схватил рукой возбужденный член, нащупал вход в Танькино отверстие и резким движением своих бедер вогнал его на всю глубину Татьяниного лона. Танька пыталась помогать ему, насаживаясь задом на его член, но тут уж Евсей в буквальном смысле взял дело в свои руки. Он ухватил Таньку за бедра и, вгоняя ей своё громадное достоинство, резко дергал за бедра на себя. Соитие сопровождалось хлюпаньем Танькиной вагины и хлопками, с которыми бились о Танькины бедра живот и яйца Евсея.

От ощущения новизны, от вида Танькиных бедер и от того, что член как-то по-другому касался стенок влагалища, Евсей быстро кончил. Танька - не успела, да и в таком состоянии опьянения вряд ли бы смогла. Когда он вышел из нее, Танька просто упала на бок и почти сразу уснула. Евсей еще раз благодарно погладил ее по бедру, укрыл одеялом и стал одеваться. Надо было еще зайти за ее сыном. Привести и накормить парнишку.

Ирка

Ирина Свиридова была женщиной серьезной, хозяйственной. Любая работа спорилась и горела в ее руках. Оставшись без мужа, ушедшего в армию, она не унывала, так как сама могла управиться с любой работой по дому. Вот и сейчас она споро колола дрова во дворе своего дома.

Конечно, сказать, чтоб уж совсем она не унывала, нельзя. Потому как иногда, особенно одинокими ночами, охватывала ее тоска по мужу, по его ласкам. И тогда, хоть волком вой - молодое тело требовала своего! Но Ирина решила держать себя в строгости и на людях ничего этого не показывать и других мужиков к себе не подпускать.