Повесть о настоящем пацане

Валентин, который внезапно на собственном опыте убедился в существовании инстинкта самосохранения и в его всемогуществе, сорвал с шеи позвякивающие ключи и швырнул их бегущим к нему наемникам с криком:

– Подавитесь!

Участники этой сцены настолько были поглощены происходящим, что даже не обратили внимания на то, что на месте действия появилась еще парочка действующих персонажей, которые проявили нешуточный интерес к содержимому багажника раскуроченной «тойоты». Когда их ушей донесся боевой клич взволнованных напарников, они удивленно подняли головы и увидели зрелище, прекрасней которого они в своей жизни не видели: вращаясь в воздухе и мелодично позвякивая на извивающейся цепочке, по плавной дуге летели те самые ключи из-за которых весь сыр-бор разгорелся. Братьев тоже обуяла страстная надежда в одну минуту исправить свою перекошенную в последнее время судьбу и, заполучив ключи, получить у Папы благосклонное прощение.

Зарычав так, что еще целые стекла автомобилей тревожно завибрировали, братья оставили в покое «тойоту» и бросились в том направлении, в котором быстро перемещались ключи. Буквально столкнувшись лбами, обе парочки одновременно вцепились в веревочку, связывающую два предмета в нерасторжимое целое.

Появление столь неожиданных претендентов на этот магический предмет, немало озадачило и тех, и других, поэтому одно мгновение они просто удивленно и молча разглядывали друг друга, а потом стали тянуть ключи каждый на себя, упорно сопя и толкаясь локтями. Когда Костик сообразил, что большое преимущество в силе на стороне противника, он сразу же выхватил пистолет и кобуры и с торжественным выражением лица направил его дула в лоб одного близнецов. Те с усмешкой переглянулись и, явив пример доказательства старой истины, что одноутробные дети до конца остаются единым целым, одновременным двойным ударом сбили своих противников с ног – Дуболомова ударом в равную челюсть, Костика – в левую.

Избавившись таким образом от противников и завладев так долго желанной добычей, близнецы просто позабыли обо всем на свете и торопливо удалились восвояси, держа ключи всем четырьмя руками и не спуская с них глаз.

Супер-герои Валик И лелик, лишенные своей привлекательности в глазах общественности после потери ключей, был всеми забыты и заброшены. Они лежали на земле, закрыв головы руками, уткнувшись носом в мостовую и повернувшись пятками к эпицентру боевых действий – как их учил их добрый старый преподаватель по гражданской обороне. Как только все успокоилось, а шаги близнецов затихли вдали, Валик медленно и осторожно поднял голову и огляделся.

Было тихо и спокойно, если не считать тихого журчания воды и сипения спускающего колеса. Валентин покосился на друга и по его мелко дрожащим локтям определил, что он жив, если даже не вполне здоров. Валик прислушался к своим ощущениям и понял, что ему не только не хуже, но даже гораздо лучше, нежели раньше. Он на самом деле даже не догадывался, до какой степени были тяжелы эти позвякивавшие на его груди вериги – так непривычно легко, свободно и беззаботно он не чувствовал себя уже достаточно давно.

– Лель, – тихонько позвал он. – А Лель, ты как?

Лелик с опаской повернул голову и слабо улыбнулся:

– Все – лучше некуда. А ты?

– И я, – еще шире улыбнулся Валик, поднимаясь с холодного асфальта.

– Тогда чего разлегся? Бежим.

– Куда?

– За ними! Ты не хочешь, что ли узнать, для чего предназначались эти гребаные ключи?

– Не-а, – совершенно откровенно признался Валик, которого даже воспоминания о вынужденных своих приключениях заставляли содрогаться от отвращения.

– Зато мне интересно, – капризно заявил Лелик. – Пойдем.

– Ну уж нет! Фигушки, – решительно сказал Валентин.

– С меня хватит. Я еду отлипать, оттягиваться и развлекаться в полный рост. Едешь со мной?

Лелик, который вдруг воспылал такой охотой к перемене образа жизни, на минуту задумался. Но этой недолгой минуты с лихвой хватило ему, чтобы вспомнить о том, кто он такой на самом деле и где его настоящее место. Он вспомнил, как хорошо это бывает – отлипать в каком-нибудь уютненьком клубе с тремя танцполами, четырьмя барами, наркотиками в туалетах и полуторатысячами постоянных клиентов и чувствовать себя в абсолютной безопасности под неусыпным оком фейс-контроля.

Лелик вздохнул и признался себе, что он не сержант Рипли, не Бэтмен и Робин и даже не Джеймс Бонд – он хочет кушать, пить и накуриваться. Он хочет к маме, бабушке и знакомой маникюрше из салона «Тату».

– Ну ладно, – внезапно решившись, миролюбиво сказал лелик, отряхивая грязь со штанины. – Куда рванем?

– Куда и обычно, – вздохнул с облегчением Валик, радуясь, что друг его понял и простил и готов пойти за ним на край света.

Они по-братски обнялись, совершенно не заботя себя мыслью о том, как расценит их действия уже собравшаяся вокруг редкая, но очень внимательная толпа.