Повесть о несостоявшейся любви

В моём сознании оживает видение. Мы с Леной на скамейке в гроте. Наплывает горячий туман. Я готов сбежать с этой девушкой на край света в одних плавках. Я беру её тёплые ладони в свои… Да, я не ошибся – тот свет, что излучают ее невероятные глаза, вмиг соединяет нас, как будто мы и не разлучались.

– Дима! – слышу я вдруг голос за спиной.

Я вздрагиваю.

– Дима, я хотела сказать, чтобы ты взял мороже…

Тут Земфира осекается и внимательно смотрит на Лену.

– Так. Уже клеишь? Или это она клеится к тебе? – презрительно бросает Земфира и кривится на последней фразе.

Лена вырывает свои руки из моих и быстро шагает к столику, где сидят ее подруги и следят за нами во все глаза.

Не успел я опомниться, как компания девушек покинула кафе…

20. Эпилог

С Земфирой я расстался в тот же вечер. Я объяснил ей, что это была Лена. Объяснил, надеясь на то понимание, которое она проявила, выслушивая мою исповедь в кафе. Но… наверно, ни одна женщина не уступит своего мужчину другой, даже в душе, даже если он ей не нужен. Последовал короткий скандал, после которого на моём лице остались на память следы от когтей пантеры.

Следующие несколько дней я ждал появления Лены на нашем пляже. Но… «Скорее всего, уже уехала», – думал я.

Срока моей путёвки осталось еще на три дня, и я посвятил их лечению и праздному безделью.

Я пришёл к выводу, что пассивный отдых тоже имеет свои преимущества, по крайней мере, можно отоспаться и набраться сил. Надо сказать, что душевные муки дались мне непросто.

Собственно, я хотел уехать домой пораньше, но билетов на самолёт не оказалось.

Однажды, после обеда, когда я прилёг, в дверь постучали.

На пороге стоит… Лена! Загорелая, в модном сарафанчике, вся какая-то повзрослевшая.

– Можно к тебе?

Онемевший от неожиданности, я вскочил с постели.

Она садится в качалку. Я, не в силах сдержаться:

– Ты… ты как тут?

Глаза девушки пробегают по комнате.

– Была тут только один раз, а как всё знакомо!

Я не знаю, что предпринять – молчу, пожираю ее глазами. На глазах ее я вижу слёзы.

– Я сегодня уезжаю. Зашла попрощаться.

Я обреченно сажусь в соседнее кресло и крепко сжимаю её ладони в своих.

– Что же ты плачешь?

– Дима, мы дружили только два дня, но ни с кем я не была так откровенна. Знаешь… – она замолкает.

– Хочешь что-то сказать? Говори… Я пойму.

Она помолчала, потом заговорила снова.

– Вчера… вчера Сашка и ещё двое ребят нашли наш адрес и уговорили пойти в ресторан, на прощальный ужин. Ты не думай, с Сашкой у меня ничего серьёзного не было.

– Я и не думаю.

– Так вот, – Лена судорожно вздыхает, – мы здорово повеселились, танцевали, потом они пошли провожать нас. Потом… девчонки как-то потерялись, а я осталась с тремя – они всю дорогу лепили мне, что никогда ещё у них не было такого хорошего капитана команды.

– Потом они все стали приставать к тебе?

– Не то слово! Мы проходили по парку, тут они набросились на меня, столкнули на траву, двое схватили за руки и за ноги, а Сашка… полез на меня.

Тут рыдания искажают её прелестное личико, она прикрывает его руками, носовым платком, ее нежные плечи вздрагивают. Я молча вытираю платочком её зарёванные глаза и жду – она рассказала ещё не всё. Лена справляется с собой и продолжает:

– Я закричала: «Я ведь считала тебя другом!» Он передёрнулся, слез с меня и сказал: «Отпустите её!». Они отпустили и усмехнулись: «Сам же всё и устроил!». «Я один провожу её!» – закричал Сашка. Они выругались и пошли в другую сторону. Я поднялась – меня трясло. Тут Сашка стал доставать из карманов деньги и совать мне. Он пытался прижать и поцеловать меня. С одним-то я могу справиться, ударила ему коленом в пах и, пока он корчился, убежала.

Я смотрю в её вымученные глаза.

– Ой, Лена, я ведь тоже хотел добиться тебя…

– Нет! Мы оба хотели этого. Я поняла сейчас, что мне не надо было сбегать от тебя.

Я глажу её по волосам.

– Зачем я тебе?

– Пусть! Даже бы две недели были прекрасны.

– В волейбол я не играю, – усмехаюсь я.

– В волейбол я бы в Томске наигралась. Я знаю, нам было бы хорошо.

Она заплакала снова.

– Я тоже знаю. Что ж, так вышло. Слава богу, ты избежала насилия.

– И многому научилась на этом юге.

– Жизнь учит лучше, чем университет.

Моя несостоявшаяся радость жизни вытирает слёзы.

– А где Липарит?

– Уехал!

– А как ты? – Лена осторожничает. – Как твоя… дама?

– Расстался с ней в тот же день, видишь – вот следы, – усмехаюсь я.

У Лены напрягается лицо.

– Так ты… так я… могла бы прийти к тебе!?

– Ну что ж теперь говорить. Не судьба! – вздыхаю я.

– Прости меня.

– За что? Ты, как будущий психолог, знаешь, что кроме радости есть другие, более сложные и глубокие эмоции. Помнишь, у Куприна: «Сколько разнообразного счастья и очаровательных мучений заключается в неразделённой любви!»

– Ты наизусть Куприна знаешь, обязательно в Томске прочитаю его, – всхлипнула Лена.

Опять пауза.

– И буду думать о тебе. А любовь наша разделённая!

– Разделённая, но не состоявшаяся. Спасибо! Я тебя не забуду.

Лена достаёт из сумочки листок:

– Здесь мой адрес, телефона у меня нет, напишешь?

– О чём писать, Лена?