Повесть о портрете императора Франца-Иосифа

Кот замурлыкал, явно желая отвести от себя подозрения. Тогда господин Петишка швырнул в государственного изменника метлой и заставил его замолчать. Ворвавшись к себе в квартиру, он накинулся на жену:

— Проклятого кота надо вышвырнуть вон! Кто же захочет купить императора, которого загадила эта бессовестная тварь! Император в плесени! Придется его сушить, чтоб ему провалиться!

После обеда господин Петишка немного поспал, пока жена сидела в магазине, но сон не принес ему облегчения. Ему приснилось, что за черным котом пришли жандармы.

— Мой вам совет, — таинственно сказал виноторговец, — пока не поздно, постарайтесь сбыть императора по любой цене.

— Подожду еще, — отвечал господин Петишка. И на портреты продолжал садиться негодный черный кот. Не прошло и полутора лет, как вся кипа портретов императора покрылась плесенью до самого основания. Австрийцы уезжали из Чехии, положение в Австрии было из рук вон скверное.

Тогда господин Петишка взял карандаш и бумагу и подсчитал, что разбогатеть он все равно не разбогатеет, но если продавать императора по две кроны, он все же заработает на каждом экземпляре по кроне.

И он изготовил соответствующую рекламу — вывесил в витрине портрет, написав под ним:

«Продается старец монарх со скидкой: вместо пятнадцати за две кроны».

Вся Млада Болеслава перебывала в этот день у магазина Петишки, чтобы убедиться, как катастрофически упали акции Габсбургской династии.

А ночью за Петишкой пришли жандармы, и все быстро кончилось. Магазин закрыли, господина Петишку арестовали и судили военным судом за нарушение общественной тишины и спокойствия. Общество ветеранов на чрезвычайном собрании исключило его из числа своих членов.

Господина Петишку приговорили к тридцати месяцам строгого заключения. Ему следовало бы дать пять лет, но участь его облегчила то обстоятельство, что он когда-то сражался за Австрию под Кустоццей. Высочайшие портреты хранятся в депозите военного суда в Терезине и ждут часа своего освобождения когда после распада австрийской монархии какой-нибудь предприимчивый бакалейщик станет завертывать в них селедку.